Майкл Шейн не ответил, и Розамунд, которую все это явно забавляло, продолжала-
— Два убийства, одно за другим. Многовато, не так ли?
— Не будь дурой, Розамунд. Твой дядя Ричард вовсе не был убит.
— А Кора думала, что был.
Мистер Энтуисл вмешался:
— Вы ведь вернулись в Лондон после похорон?
— Ну, конечно, в одном поезде с вами.
— Разумеется, разумеется. Я старался дозвониться к вам на следующий день, но никто не отвечал.
— Ой, как мне жаль! Что же мы тогда делали? Значит, это было позавчера. До двенадцати мы были дома, это точно. Потом ты, Майкл, ушел, чтобы поймать Розенхейма и Оскара, а я отправилась по магазинам. Мы должны были встретиться с Джанет, но каким-то образом разошлись. Вечером мы обедали в «Кастилии» и вернулись часов в десять. Кстати, мистер Энтуисл, мы получим деньги сейчас или придется ждать еще целую вечность?
— Боюсь, — ответил Энтуисл, — что закон в таких делах не склонен торопиться.
— Но ведь мы можем получить аванс, правда? — Розамунд казалась встревоженной. — Майкл сказал, мы можем. Ведь это страшно важно из-за постановки, понимаете?
Майкл вставил, приятно улыбаясь:
— О, никакой особой спешки нет. Просто надо решить, воспользоваться этим случаем или подождать, не подвернется ли что-нибудь еще.
Мистер Энтуисл успокаивающе заметил:
— Будет нетрудно выдать вам авансом необходимую сумму.
— Тогда все в порядке. — Розамунд вздохнула с облегчением. — А тетя, оставила она что-нибудь?
— Несколько сот фунтов и кое-какую мебель.
— Хорошую?
— Нет.
Розамунд явно утратила интерес к разговору о наследстве, и мысли ее потекли по иному руслу:
— Как-то странно все это. Сначала тетя Кора ляпнула после похорон про убийство, а на следующий день и ее убили. Непонятно, правда?
Воцарилось неловкое молчание. Потом мистер Энтуисл спокойно ответил:
— Да, не совсем понятно.
Пока Сьюзен Бэнкс, облокотившись о стол, что-то говорила со свойственным ей оживлением и энергией, мистер Энтуисл внимательно рассматривал ее.
Ничего общего с очаровательной внешностью Розамунд. Но лицо привлекательно одушевленностью всех черт. Полные, чувственные губы, подчеркнуто женственная фигура. В то же время Сьюзен напомнила ему покойного Ричарда Эбернети. Форма головы, линия подбородка, глубоко посаженные вдумчивые глаза, В ней чувствовались также сила характера, дальновидность и смелость в суждениях. Из трех представителей молодого поколения Эбернети она одна, казалось, была выкована в том же огне, что и семейное богатство я благополучие, Ричард Эбернети, подумал мистер Энтуисл, безусловно, нашел в Сьюзен качества, которые искал. Но в своем завещании он ничем ее не выделил. Почему же? Логичнее всего предположить, что причиной тут был человек, которого его племянница выбрала себе в мужья.