— Я не должен нервничать, — сказал Тимоти предостерегающим тоном. — Врач категорически запретил мне это. Все время твердит, чтобы я не волновался. Но легко сказать! Сначала смерть Ричарда, похороны и завещание — и какое завещание, бог мой! — а теперь вот малютка Кора убита топором. Топором! Англия полна бандитов. И куда только катится эта проклятая страна, хотел бы я знать!
В ответ мистер Энтуисл, привычный к такого рода началу, ограничился неопределенными успокаивающими словами.
— Все из-за этого окаянного лейбористского правительства, — продолжал бушевать Тимоти. — Взгляните на нас. Не можем раздобыть приличного садовника, не в состоянии нанять прислугу, бедная Мод вынуждена сама до изнеможения возиться на кухне. Кстати, милочка, неплохо бы сегодня к обеду камбалу и сладкий пудинг. А перед этим немного консоме, а? Доктор Бартон сказал, что я должен поддерживать свои силы. Так о чем это я? Ах да, Кора! Можете себе представить, Каково это человеку услышать, что его родная сестра убита. У меня были перебои с сердцем минут двадцать, не меньше. Вы должны позаботиться обо всем вместо меня, Энтуисл. Я абсолютно не в силах заниматься чем-либо, связанным с этим делом. Кстати, что будет с Кориной долей денег Ричарда? Перейдет ко мне, надо думать?
Пробормотав что-то насчет дел по хозяйству, Мод поднялась и вышла из комнаты.
Тимоти откинулся в кресле и сказал:
— Теперь можно поговорить о делах без всяких женских глупых замечаний.
— Сумма, с которой должна была получать доход Кора, — разъяснил мистер Энтуисл, — теперь будет поделена поровну между вами и вашими племянником и племянницами.
— Но послушайте, — щеки Тимоти побагровели от негодования, — я ведь ее ближайший родственник! Единственный оставшийся в живых брат.
Мистер Энтуисл, стараясь не очень раздражать собеседника, изложил пункты завещания Ричарда Эбернети, заодно мягко напомнив Тимоти, что ему была послана копия этого документа.
— Уж не думаете ли вы, что я буду корпеть над этим юридическим жаргоном? — неблагосклонно вопросил тот. — Эти мне юристы! Я просто ушам своим не поверил, когда Мод вернулась домой и рассказала о завещании. Был уверен, что она что-то перепутала. Мод — лучшая женщина в мире, но женщины ни черта не смыслят в денежных делах. Мне кажется, моя жена даже не понимает, что, не умри сейчас Ричард, нам, пожалуй, пришлось бы выметаться отсюда.
— Но если бы вы обратились к Ричарду…
Тимоти рассмеялся отрывистым смехом, больше напоминавшим лай.
— Это не в моем стиле. Наш отец оставил всем нам по вполне приличной доле своих денег — на тот случай, если мы не захотим вступить в семейную фирму. Я не захотел. Духовно я выше торговли мозольным пластырем, Энтуисл. Ричарду мои взгляды пришлись не по душе. Ну, из-за налогов и всяких других причин мне пришлось реализовать значительную часть капитала. Как-то я намекнул Ричарду, что содержать этот дом становится трудновато. Он высказался в том смысле, что нам, дескать, лучше подыскать себе что-нибудь поменьше по размерам. Говорил, что и Мод тогда будет легче. О нет, я не стал бы просить Ричарда о помощи! Но, могу сказать вам, Энтуисл, все эти заботы ужасно отразились на моем здоровье. Человека в моем состоянии не следовало бы заставлять волноваться. Когда Ричард умер, я не мог не горевать — он мой родной брат и все такое, — но, естественно, я почувствовал облегчение при мысли о будущем. Однако условия завещания Ричарда меня обидели, и жестоко обидели.