Том так и не вернулся в Штаты. Он женился на своей ирландской медичке. Диссертацию он защитил там же, в Тринити-колледже, потом получил работу в университете Голуэя. Мы больше никогда не виделись. Хотя я подозреваю, что Том регулярно наведывался домой, к родителям, однако за все годы, пока я жила в Кембридже, он ни разу не попытался встретиться со мной. Только раз я получила от него весточку: на рождественской открытке, пришедшей несколько лет спустя, были запечатлены сам Том, его супруга Моред и трое сыновей: Конор, Финтан и Шон. Они стояли перед домом, судя по всему загородным. Фотография меня изумила, потому что Том был твердо, как и я, настроен против того, чтобы иметь детей, и всегда решительно восставал против жизни в пригороде. Глядя на снимок, я не испытала боли и горечи. Скорее подивилась тому, как иной раз непредсказуемо развивается сага нашей жизни и как близкие люди, так тесно связанные между собой, просто исчезают из жизни друг друга. Мы что-то теряем и что-то находим. Звучит похоже на строку из песенки — где я ее слышала? Может, мы слушали ее с Томом? Или с Дэвидом? И не Дэвид ли сказал мне (вскоре после того, как мы стали любовниками), что все на свете — сплошная череда встреч и расставаний?
Я ответила Тому на поздравление с Рождеством, отправив ему в ответ свою фотографию. Письмо было немногословным:
У тебя чудесная семья. Желаю вам счастья в новом году. Всего доброго…
Разумеется, мне хотелось о многом расспросить его, задать тысячу вопросов: ты счастлив? доволен своей работой, новой страной, своей жизнью? вспоминаешь ли хоть иногда обо мне, о нас и о том, что сага наших жизней, теперь уже окончательно и бесповоротно разных, могла сложиться совсем иначе, если бы…?
Если бы. Слово, несущее наибольшую нагрузку в английском языке… особенно в сочетании с «только».
Например: если бы только ты не переехал в Ирландию, я бы не втюрилась в Дэвида.
Но я хотела втюриться в Дэвида… хотя и знала с самого начала, что это ненадолго. Потому что расставание с Дэвидом помогло мне расстаться и с тобой.
Или, по крайней мере, так я говорила себе тогда.
— Это опасно, — сказал мне Дэвид.
— Только если мы позволим этому стать опасным, — ответила я.
— Если кто-нибудь узнает…
— Таков твой обычный стиль разговоров в постели?
— Я не привык к тому, чтобы…
— Спать со своими ученицами?
— Вот именно.
— Никогда раньше не было?
Пауза. Потом:
— Однажды. Давно, в семидесятые, когда все не было настолько…
— Политкорректным?
— Я не самоубийца, — сказал он.
— А это самоубийственно?
— Надеюсь, что нет.