— Что с Муньосом? — перебил его Мигель, закуривая.
— Ну что — перевязали, уложили. Теперь будут штопать. Фельдшер говорит, ничего страшного.
— Гутьеррес! — крикнул Мигель, швырнув на пол сигарету. — Простой капрал! Девятнадцать человек провел без происшествий. А меня черти понесли по заминированному полотну…
— Да перестань ты хныкать, неврастеничный осел! — крикнул Ираола. — Кем ты себя воображаешь, черт тебя дери, святым Франциском Ассизским, что ли? Или ты хочешь, чтобы тобой любовались: вот, мол, молодой и красивый сублейтенант на своем горбу припер раненого солдата и теперь сидит и плачет о двух погибших?..
Мигель медленно поднялся за столом и взялся за горлышко коньячной бутылки. Губы его прыгали.
— Если ты посмеешь еще хоть одно слово…
— Сублейтенант Асеведо!
Оба оглянулись. Мигель отшвырнул ногой табурет.
— Я Асеведо, — сказал он, подойдя к стоявшему на пороге незнакомому солдату. — В чем дело?
— Из оперативного штаба группы, мой сублейтенант! — козырнул тот, подавая конверт.
Мигель вскрыл его и пробежал содержание бумаги, вскинув брови.
— Вы с машиной? — спросил он солдата.
— Так точно!
— Ну ладно… Подождите десять минут, я побреюсь. Хотите пропустить стаканчик?
— Спасибо, мой сублейтенант, лучше не надо — дорога тяжелая, да и темно, как…
— Хорошо, ждите в машине.
Солдат еще раз козырнул и вышел. Мигель медленными шагами вернулся к столу, на ходу перечитывая бумагу.
— Ну? — с любопытством спросил Ираола.
Мигель пожал плечами.
— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю… «Приказ сублейтенанту Мигелю Орасио Асеведо с получением сего немедленно явиться в ОШГ». И ни слова больше. На черта я им понадобился в оперативном штабе? Да еще в час ночи…
— Ну, быть тебе главнокомандующим. А ты еще собирался сдирать нашивки, дурень! Смотри, с тебя выпивка.
— Ничего не понимаю, — повторил Мигель. — Ну ладно, увидим. У тебя нет хорошего лезвия? К большому начальству неудобно являться с такой щетиной, дай побреюсь.
Ираола достал из нагрудного кармана голубой конвертик и бросил на стол перед Мигелем.
— На, черт с тобой, последний «Жиллет» тебе жертвую. Выбрей заодно тонзуру на своей мудрой голове. Я, кажется, догадываюсь, зачем тебя вызывают.
— Ну?
— Тебя могут наградить за дело в Агуа-Калиентэ. Не веришь? Увидишь сам. Смотри, прохвост, если получишь Кетсаля,[63] возвращайся с литром текилы, достань хоть из-под земли. Коньяка у меня уже больше нет, не надейся. Постарайся раздобыть у штабников, они, стервецы, народ запасливый.
— Ладно, ладно…
Мигель торопливо побрился, привел себя в порядок и через четверть часа уже трясся в джипе. Тусклая полоска света из затемненных фар бежала перед машиной. Раздумывая над причинами неожиданного вызова, Мигель терялся в догадках и курил сигарету за сигаретой, прикрывая огонек ладонью и привычно прислушиваясь, не гудит ли над головой.