Проверив на ощупь положение кольца предохранителя — точно вверх, Педро накрепко прикрутил связанные гранаты к рессоре, возле самой серьги, соединяющей ее с задним мостом. Потом отрезал короткий кусок лесы, привязал одним концом к выгибу рамы в самой верхней его точке, а другим, почти не оставив слабины, к кольцу гранаты. Теперь оставалось только разогнуть шплинт.
Покончив с работой, Педро прислушался и, так же быстро и бесшумно выбравшись из-под машины, шмыгнул в кусты. И тут он почувствовал вдруг такую усталость, как будто работал целый день без перерыва. У него даже руки стали дрожать.
Он лежал и пытался припомнить, не забыл ли чего-нибудь, все ли сделал как надо. Нет, вроде все получилось хорошо.
Когда эти типы залезут в машину, рама осядет и шнур провиснет еще больше. Значит, какое-то время они будут в безопасности. Но это только если ехать очень медленно и вообще до первого ухаба. При сильном толчке, когда рессора подбросит кузов, шнур натянется и выдернет кольцо. Должно получиться так. Хоть бы получилось! Педро не любил молиться — недаром донье Люс было стыдно перед соседками, — но сейчас он стал на колени и, сложив перед собою ладони, прошептал вслух:
— Дева Мария, Иисус и все святые, пожалуйста, сделайте так, чтобы эти шлюхины дети подорвались на моих гранатах, амен.
А теперь нужно было уходить. Если святые поспешат исполнить его просьбу и машина взорвется недалеко отсюда, уйти будет трудно. Педро понимал это, но не мог заставить себя уйти, не удостоверившись в успехе.
Он все еще колебался, когда во дворе коттеджа блеснул свет и послышались голоса. Группа офицеров, освещая путь карманными фонариками, подошла к машине. Прощаясь, они хохотали, говорили о чем-то непонятном для Педро, один из остающихся все напоминал не забыть передать привет Лолите.
Наконец машина тронулась. Очень плавно. Лейтенант за рулем был осторожен, видно, он и в самом деле вез большое начальство. Педро впился ногтями в ладони. Оставшиеся офицеры ушли в дом. Пренебрегая опасностью — часовой мог заметить его из-за ограды, если хорошо видел в темноте, — Педро выглянул из кустов на дорогу и, кусая губы, стал смотреть вслед красным огонькам и светлой полоске от фар удаляющегося «паккарда». Огоньки делались все тусклее, наконец, совсем погасли: возможно, там, впереди, был поворот.
Педро готов был рвать на себе волосы. Так оскандалиться! Так рисковать — и…
Он замер. Оттуда, куда ушла машина, совершенно отчетливо донесся короткий глухой удар. Взрыв! И совсем не такой, как бывает, когда где-то далеко раскатисто рвется аэропланная бомба. Их-то он наслушался! Да и откуда сейчас бомба? Это был его взрыв, взрыв его гранат. Наконец-то!