Для Шопенгауэра желание — доминирующая сила в людях, во Вселенной, превышающая даже разум. Отдельно, желание — ни хорошо, ни плохо, но его представление нам в действительности является разрушительным, поскольку в нем — центральный источник страданий в форме желания к жизни. Удовлетворенные желания бессмысленны, так как надоедают нам, приводя только к другим желаниям. Шопенгауэр описал эту бесконечную борьбу, как «постоянно лежащего на вращающемся колесе Иксиона, вечно носящего воду в решете Данаида, и испытывающего вечную жажду Тантала». Греческие мифические ссылки не совпадения, поскольку Шопенгауэр всегда находился под сильным влиянием работ Платона. Но для Платона, музыка была только изобразительным искусством, подражанием Мира Чувств, который в свою очередь был подражанием Мира Идей: «изобразительное искусство — подчиненное, которое женится на подчиненном и имеет рабское потомство» (республика, Книга 10).
Шопенгауэр, однако, имел полностью отличную концепцию музыки, и утверждал, что различия между искусствами не столь существенны. «Музыка отвечает [на вопрос, „Что есть жизнь?“] более глубоко, чем делают то же все другие [художественные формы], с тех самых пор, как на языке понятном и с абсолютной прямотой, не способной к преобразованию в одну из наших способностей разума, она выражает саму внутреннюю природу всей жизни и существования». Шопенгауэр видел две различных категории искусства: музыка с одной стороны и любая художественная форма с другой. Музыка отличается от всего остального, так как она ничего не копирует из мира явлений, в этом мнении он вступает в полное разногласие с Платоном. Фактически, музыка — копия желания. Шопенгауэр подразумевал, что музыка была ключом к приостановке желаний на мгновение, путем эстетической отсрочки каждодневной боли. Но это, конечно, не то, что делает Эния. Она ухудшает экзистенциальную обеспокоенность. Музыка — не терапия против беспокойства. В соответствии с пессимизмом Шопенгауэра, Эния приостанавливает желание жить и сообщает это Стэну самым прямым способом.
Это возможно только благодаря музыке
Обсуждения музыкальных форм, инструментов и структур в философских трудах, часто кажутся веяниями времени, что может быть засвидетельствовано в писаниях древних греков. Связанное со временем обсуждение музыки верно и для Южного Парка, шоу, которое известно эпизодами, затрагивающими проблемы из очень недавнего прошлого, некоторые из которых могут казаться весьма возможными также в не слишком отдаленном будущем. Достаточно странно: Пифагор, эпизод с Энией и столкновение Картмана с Палатой Представителей весьма похожи, несмотря на различия в музыкальном окружении и обстоятельствах. Эния и Asia, возможно, не переживут беспощадный эстетический фильтр истории, так же, как давно исчезнувший авлос. Но там, где в основе лежит философия — затрагиваются вечные проблемы. Ни Дедушка, ни Картман, ни Пифагор не были в состоянии выразить свое видение устно; единственный способ, которым они могли это сделать — была музыка.