Помните эпизод «Толстая задница и тупая башка», в котором Картман, без какого-нибудь усилия, пишет песни про тако-буррито для своей ручной Дженнифер Лопес? Хотя он утверждает, что этот «стиль музыки очень легок; он не требует никакой мысли вообще», его ум ухватил технические особенности этого вида артистического созидания, и его навыки произвели впечатление даже на компанию грамзаписи реальной Дженнифер Лопес. Картман демонстрирует подобные навыки, но с более презрительным отношением, когда создает христианскую рок-группу «Вера + 1», с Токеном и Баттерсом, чтобы выиграть пари у Кайла. Он берет существующую песню о любви, «Ты нужна мне, детка» изменяет «детка» на «Иисус» и вот она — песня-хит. Это — конечно, циничный подход, столь типичный для Картмана, как он сам признается, говоря, что ничего не знает о Христианстве: «я знаю вполне достаточно». Песни этой группы побеждают на конкурсе Мирры (эквивалент Платине) и оказывают глубокое влияние на аудиторию. Но подставлять новые слова к старым песням, чтобы делать деньги — абсолютное зло — табу для подлинного музыканта. И если какой-нибудь жанр и должен быть основан на подлинности и искренности, это должен быть рок с приставкой «христианский». Низложение группы — происходит быстро и жестко, когда аудитория понимает неискренность ее песен.
Шопенгауэр и смерть
В самом конце «Республики» Платон рассказывает легенду об Эр — солдате, убитом в сражении, который воскрес и рассказывал о загробной жизни. История, которую он рассказывает, является одной из трактовок наказания и ответственности за действия, предпринятые в жизни. Но есть в ней также абсолютно ошеломляющее описание того, какое музыка имеет отношение к работе Вселенной. Во Вселенной есть центральная ось, лежащая на коленях Нецессити. Восемь Сирен, по одной для каждого известного тогда тела солнечной системы, «воспевают» единственный тон и творят одну гармонию с равными интервалами. Три дочери Нецессити поддерживают общую гармонию. Само собой разумеется, невозможно изобразить, как все это звучало бы, но комбинация кругового движения вращающейся оси и единственного аккорда, придает сверхъестественный смысл медленной, бесконечной повторной музыке (музыка Филиппа Глэсса приходит на ум).
Эпизод «Смерть» демонстрирует музыкальный образ смерти. Дедушка Стэна хочет, чтобы мальчики помогли ему в эвтаназии и показывает, каково это быть слишком старым, приводя Стэна в темную комнату, где звучит песня Энии. Стэн потрясен: «Эта музыка — ужасна, она одновременно и убогая, и лажовая, и жуткая, и убаюкивающая». Как музыка Филиппа Глэсса, бесчувственная музыка становится весьма отстойной, спустя какое-то время. Настолько ужасной, что Стэн соглашается помочь дедушке. Хотя, Энии, конечно, далеко до описаний Ада в более поздних эпизодах. Музыка — отображение смертельного отчаяния или, словами Платона, мимезис смерти. В истории есть также пессимистический философ Артур Шопенгауэр (17881860), центральное понятие для которого — желание.