– Да?
– Тебя тут спрашивает один джентльмен, Лиз.
О Господи!
– Как его зовут? – поинтересовалась она, перебирая в памяти привычный набор отговорок. Головная боль! На этой неделе она на нее еще не ссылалась.
– Его зовут Эдвард Джексон Хэмнер-младший, – торжественно произнесла дежурная и добавила, понизив голос: – И у него разные носки!
Элизабет нервно поправила ворот халата:
– Боже мой! Передай ему, я прямо сейчас спущусь. Нет! Через минуту. Или нет! Через две! Ладно?
– Как скажешь, – неуверенно согласилась дежурная. – Только не надо так нервничать!
Элизабет достала из шкафа брюки. Потом джинсовую юбку. Нащупала в волосах бигуди и, издав стон, судорожно начала их стаскивать.
Элис невозмутимо за ней наблюдала, не говоря ни слова, а когда Элизабет ушла, проводила долгим задумчивым взглядом.
Он совсем не изменился. Все та же зеленая армейская куртка на два размера больше. Одна из дужек массивных роговых очков обмотана изоляционной лентой. Джинсы, правда, оказались новыми и топорщились. А вот на Тони даже новые джинсы всегда смотрелись так, будто давно уже сели по фигуре. И носки у Эда были действительно разными: один зеленый, а другой коричневый.
Элизабет поняла, что любит его.
– Почему ты так долго не звонил? – спросила она, подходя ближе.
Он сунул руки в карманы куртки и смущенно улыбнулся:
– Хотел дать тебе время подумать. Повстречаться с другими парнями. Понять, чего ты хочешь.
– Мне кажется, я поняла.
– Отлично. Хочешь, сходим в кино?
– Куда угодно, – ответила она и повторила: – Куда угодно!
С каждым днем она все больше убеждалась, что никогда в жизни не встречала никого, кто бы так хорошо понимал ее желания и настроение, причем без всяких слов. Их вкусы совпадали. Если Тони нравились жесткие фильмы типа «Крестного отца», то Эд предпочитал комедии и мелодрамы. Однажды, когда у Элизабет было плохое настроение, он отвел ее в цирк, и вечер получился просто потрясающим. Если они встречались, чтобы вместе позаниматься, то проводили время действительно за учебой, а не обжимались в тесной кабинке для занятий на третьем этаже библиотеки. Он водил Элизабет в дансклуб и сам был отличным партнером в старых танцах, которые так ей нравились. Они даже заняли первое место на конкурсе исполнителей танцев пятидесятых годов на вечере встречи выпускников колледжа. Мало того, он отлично чувствовал, когда в ней вдруг просыпалась страсть. Он не настаивал и не торопил ее: с ним у нее никогда не возникало ощущения, которое она часто испытывала при встречах с другими парнями. Те как будто действовали по отработанной схеме с целью уложить ее в постель. На первом свидании – невинный поцелуй в щеку на прощание, а на десятом – визит в пустующую квартиру приятеля. Эд жил на третьем этаже в доме без лифта на Милл-стрит и снимал квартиру один. Они часто туда заходили, и у Элизабет никогда не возникало чувства, что она оказывается в любовном гнездышке местного донжуана. Эд никогда от нее ничего не требовал, но их желания странным образом всегда совпадали. Все шло как нельзя лучше.