Саладин свыкся с тем, что навсегда останется один, и тут судьба сыграла с его сердцем злую шутку. Рок преподнес ему сверкающий сапфир, драгоценный камень, которого он не смел коснуться по законам Божьим и человеческим. Мириам ворвалась в его жизнь подобно урагану, разрушая защитные стены его души своими зелеными глазами и белозубой улыбкой. Впервые за многие годы Саладин вновь почувствовал себя живым. В ее объятиях султан забывал (пока они были наедине), что он — карающий меч Аллаха на земле, глава мусульман. Саладин вновь стал тем, кем всегда мечтал быть — простым человеком, на которого не давит бремя судьбы, подтачивающее его дух.
И за свой грех — прелюбодеяние с иудейкой — он заплатил страшную цену. Мириам оказалась в плену у неверных, в рабстве, и, скорее всего, навсегда. А Ясмин он был вынужден казнить, пока ее зловещие козни не вызвали волну смертей и сплетен, которые разделили бы его придворных на два враждующих лагеря в то время, когда враг стоит у ворот Иерусалима. В своих Отчаянных попытках заполнить ужасающую пустоту в сердце султан погубил двух женщин, единственных, кому удавалось пробиться сквозь окутывавшую его пустоту.
Саладин отмахнулся от грустных мыслей, пока не прорвало плотину печали и грусти, воздвигнутую в его душе десятилетиями войны и измен. Султан понимал: если дать волю чувствам, его поглотит горе, граничащее с безумием, и жизни сотен тысяч ни в чем не повинных людей в Палестине будут брошены на алтарь его жалости к себе. Необходимо сохранять ясный ум, твердое, как дамасская сталь, сердце, если он хочет провести свой государственный корабль через эту последнюю бурю невредимым.
Поэтому-то он и стоял сегодня перед мечетью «Купол скалы», где Небо и Земля были едины испокон веку. Он пришел просить своего невидимого Бога провести его сквозь непроницаемую завесу истории, которая окутывает туманом его путь. И вымаливать прощение за то, что в очередной раз Священный город доведен до беды.
Саладин поднялся по древним каменным ступеням, ведущим к «Куполу», прошел через Врата Очищения, состоящие из четырех арок. Коснулся старинного бронзового молотка на западных воротах святилища, потом медленно шагнул через порог.
Внутри «Купол» ярко освещали десятки медных светильников, расположенных по стенам. Те, кто раньше видел «Купол» лишь снаружи, были бы поражены, обнаружив, что его внешняя красота — лишь бледная тень внутреннего великолепия. Каждая из восьми стен мечети была украшена витражами в два человеческих роста, пол устлан дорогими красно-зелеными коврами, привезенными из самой Персии и Самарканда. Крыша, выложенная золотой плиткой с самоцветами, представляла собой замысловатую, стремящуюся в бесконечность конструкцию из перекрывающих друг друга кругов.