Зазвонил телефон, и Моррисон схватил трубку.
– Здравствуйте, мистер Моррисон. – Голос Донатти был деловитым и бодрым. – Похоже, нам надо обсудить одну небольшую проблему. В пять часов вас устроит?
– Моя жена у вас?
– Разумеется, у нас, – снисходительно подтвердил Донатти.
– Послушайте, отпустите ее, – залепетал Моррисон. – Это больше никогда не повторится! Я и сам не понимаю, как такое произошло. Я сделал всего три затяжки, и видит Бог, самому стало противно .
– Обидно. Так я могу рассчитывать, что увижу вас в пять?
– Пожалуйста, – чуть не плача, повторил Моррисон. – Пожалуйста… – Но в трубке уже послышались короткие гудки.
В пять часов в приемной никого не было, если не считать секретарши, которая одарила Моррисона лучезарной улыбкой, не обращая внимания на его растрепанный вид и явное волнение.
– Мистер Донатти, к вам пришел мистер Моррисон, – сообщила она, нажав кнопку селекторной связи, и кивнула: – Пожалуйста, проходите.
Донатти ждал его возле знакомой двери. Рядом с ним переминался с ноги на ногу похожий на обезьяну верзила в футболке с надписью «УЛЫБАЙТЕСЬ!» и с револьвером в руках.
– Послушайте, – сказал Моррисон, обращаясь к Донатти. – Мы же можем это уладить? Правда? Я заплачу! Я…
– Заткнись! – прервал его мужчина в футболке.
– Рад вас видеть, – произнес Донатти. – Мне жаль, что наша встреча вызвана столь неприятными обстоятельствами. Попрошу вас пройти за мной. Мы постараемся все сделать быстро. И могу вас заверить, что особого вреда вашей жене никто не причинит… на этот раз.
Моррисон был готов броситься на Донатти.
– И я бы не советовал совершать никаких глупостей, – устало предупредил куратор. – В противном случае мой коллега Мусорщик просто изобьет вас, а вашей жене это все равно не поможет. Какой тогда в этом смысл?
– Надеюсь, что вам уготовано место в аду, – сказал Моррисон.
Донатти вздохнул:
– Если бы каждый раз, когда я слышу подобные слова, мне давали монетку, я бы давно обогатился и ушел на покой. Пусть это послужит вам уроком, мистер Моррисон. Если романтик берется за доброе дело и у него ничего не выходит, то все равно его все хвалят и превозносят. Но если цели достигает прагматик, его осыпают бранью. Пойдемте?
Мусорщик взмахнул револьвером.
Моррисон вошел первым, не чувствуя под собой ног.
Маленькая зеленая занавеска была отодвинута. Мусорщик подтолкнул Дика ближе к окну, и он подумал, что так, наверное, наблюдают за казнью в газовой камере.
Он посмотрел в окно: в комнате ошеломленно озиралась Синди.
– Синди! – жалобно окликнул Моррисон. – Синди, они…
– Она вас не видит и не слышит, – вмешался Донатти. – Здесь установлено одностороннее зеркало. Давайте не будем с этим затягивать. Ваш проступок оказался не таким уже серьезным. Полагаю, тридцати секунд будет достаточно. Как думаешь, Мусорщик?