Ван Алдин, озадаченно посмотрев на него, позвонил в колокольчик и распорядился привести Аду Мейсон.
Пуаро приветствовал ее в своей обычной деликатной манере, так впечатляющей людей вроде Ады Мейсон.
– Добрый день, мадемуазель, – отечески произнес он. – Вы можете сесть, если месье не возражает.
– Да, да, садись, девочка, – закивал Baн Алдин.
– Благодарю вас, сэр, – с достоинством ответила Мейсон, усаживаясь на краешек стула. Она выглядела более худой и костлявой, чем раньше.
– Хочу задать вам еще несколько вопросов, – сказал Пуаро. – Давайте еще раз вернемся к тому мужчине в поезде. Вы видели графа де ла Роше. Вы сказали, что, возможно, это был он, но вы не уверены.
– Как я объяснила, сэр, я не видела лица этого джентльмена. Поэтому мне трудно сказать наверняка.
Пуаро просиял и кивнул.
– Действительно! Я представляю, как это трудно! Мадемуазель, вы служили у мадам Кеттеринг два месяца, не так ли? В течение этого времени как часто вы видели хозяина?
Немного подумав, Мейсон ответила:
– Только дважды, сэр.
– Издали или вблизи?
– Один раз, сэр, он пришел на Керзон-стрит. Я была наверху. Сквозь перила увидела его в холле. Растерялась, вы знаете, ведь они с миссис… – Мейсон закашлялась.
– А другой раз?
– Я гуляла в парке с Энни, другой служанкой, сэр, и она показала мне хозяина, который шел с какой-то иностранной леди.
Пуаро снова кивнул.
– Теперь внимательно слушайте меня, Мейсон! Не мог ли тот мужчина, которого ваша хозяйка встретила в поезде, быть мистером Кеттерингом?
– Хозяином, сэр? О, не думаю, что это был он.
– Но вы не уверены? – допытывался Пуаро.
– Я никогда не думала об этом, сэр.
Было видно, что Мейсон обескуражена.
– Вы же знаете, что ваш хозяин тоже был в поезде. Что может быть естественнее, если это именно он шел по коридору?
– Но джентльмен, которого встретила миссис, пришел с улицы, сэр. Одет-то он был по-уличному – пальто, шляпа.
– Конечно, мадемуазель, но подумайте минутку. Поезд только подъехал к вокзалу. Многие пассажиры вышли прогуляться. Ваша госпожа хотела сделать то же самое, и наверняка она надела свое норковое манто, да?
– Да, сэр, – согласилась Мейсон.
– И ваш хозяин мог сделать то же самое. В поезде топят, но на улице холодно. Он решил пройтись, оделся, вышел на платформу, увидел в одном из окон вашу госпожу. Он не знал, что она едет тем же поездом. Естественно, он вернулся в вагон и направился к ее купе. Она издала возглас удивления, увидев его, и закрыла дверь между своим купе и вашим; наверняка, их разговор носил интимный характер.
Откинувшись на спинку стула, он наблюдал за тем, какой эффект произвели его слова. Никто лучше Эркюля Пуаро не знал, что люди типа Мейсон туго соображают. Он должен дать ей время, чтобы она могла переварить подкинутые ей идеи. Минуты через три она заговорила: