— Почему же? — возразил пан Анджей. — Ты и теперь можешь склонить его к трудовой жизни. Постарайся подействовать на его самолюбие, представь ему прекрасное будущее, которое ожидает способного человека, если он идет по правильному пути, уговори поступить в какое-нибудь учебное заведение, — еще не поздно, он достаточно молод для этого.
— В том-то и беда, что поздно, не так давно я в этом убедился, — печально ответил пан Ежи. — В прошлом году съехались тут на каникулы студенты университета: младший сын Сянковского, родственники пани Карлич и другие. Олесь часто с ними встречался, несколько раз они и к нам заезжали. Видно, он почувствовал себя ниже их, и это его задело. Однажды приходит ко мне и говорит: «Поеду поступать в университет!» У меня прямо сердце запрыгало от радости! Я его обнял, сказал, что согласен, благословляю и никаких расходов на это не пожалею. Какое-то время он был очень занят этим своим проектом, взял у Сянковского список предметов, которые нужно знать, чтобы поступить в университет, — и вдруг перестал об этом говорить. Каникулы кончились, молодежь разъехалась, а он и не думает об отъезде. Я спросил его: «Ну как, Олесь? Когда собираешься?» Отвечает: «А я и не собираюсь». — «Почему?» — «Потому что надо сдавать экзамены, а я ничего не знаю. Не садиться же мне сызнова на школьную скамью, — поздно, не хочу!..» Что я мог сделать? Только горевать, что лопнула моя последняя надежда. Видно, и ему было неприятно, он долго ходил точно в воду опущенный, а я смотрел на него и думал, как один неразумный и ложный шаг может все погубить. Не позволь я ему тогда остаться дома и заставь его кончить школу, парень бы теперь в университете учился. Но тут и жена моя много виновата… Ох, матери, матери!..
Он снова махнул рукой и глубоко вздохнул. Пан Анджей был задумчив и печален.
— Ты говорил мне, — сказал он, помолчав, — что у Александра большие способности к механическим работам. Может, он мог бы и хотел обучиться какому-нибудь ремеслу? Мог бы открыть в городе мастерскую и торговать своими изделиями. Для этого ведь не нужно ни законченного семиклассного образования, ни экзаменов…
Снопинский глядел на своего друга с изумленным, чуть ли не с гневным выражением.
— Как, ты хочешь, чтобы мой сын стал ремесленником? Ведь мы, хоть и нет у нас собственной земли, происходим из доброй старой шляхты!
Пан Анджей грустно улыбнулся.
— Ну и что же? — сказал он. — Неужто труд, каков бы он ни был, может унизить человека и стереть с родового герба почетные знаки, заслуженные его предками — тоже ведь не чем иным, как трудом, а то и кровью? Неужто ремесленники не приносят пользы? Неужто нет среди ремесленников таких, что добиваются независимого существования, а бывает, что и славы, и богатства?