«Так долго!» И боль, и радость прозвучали в этих словах, хотя девушка, наверное, этого не хотела. Но Александр услышал и грустное: «я тосковала!», и радостное: «как мне теперь хорошо!», потому что глядел ей в глаза и ловил каждый звук ее голоса. Он схватил ее руку и прижал к дрожащим губам.
Винцуня тихо вскрикнула — от испуга, от удивления, от боли и радости.
— Пойду за тетей! — воскликнула она, вырывая руку. Перепрыгнула через клумбу, ее розовое платье замелькало среди кустов, и она исчезла за поворотом аллеи.
В тот день молодой человек гостил в Неменке до позднего вечера. Болеслава не было, и вечер провели втроем.
Сегодня один из здешних помещиков созвал к себе самых опытных в округе хозяев, для того чтобы вместе осмотреть новоприобретенную жнейку и посоветоваться, как лучше обращаться с нею. Болеслава, который был известен своими агрономическими познаниями, пригласили первым, и он охотно поехал, так как живо интересовался всем, что касалось местного земледелия.
Таким образом, на этот раз Александр оказался единственным гостем в Неменке. В этом скромном доме он блистал сегодня, как никогда, ослепляя своим молодым задором, галантностью и красноречием обеих женщин, привыкших к общению с простыми, скромными сельчанами, которые умели толковать лишь о хозяйстве.
«Вот уж подлинно светский молодой человек», — в который раз сказала себе Неменская, когда вышла из гостиной распорядиться насчет чая.
Оставшись вдвоем с Винцуней, Александр многозначительно помолчал, затем промолвил:
— Вы любите цветы, и у вас их так много. Но есть в Неменке один цветок… чудесный… все остальные бледнеют перед ним…
Красноречивый взгляд дополнил то, что было недосказано словами.
Винцуня отвернулась и поглядела в окно.
— Посмотрите, какой красивый закат, — показала она на рдеющую гряду облаков, за которой медленно садилось солнце.
— Да прекрасный! — восторженно воскликнул Александр. — Еще никогда вид заходящего солнца не казался мне таким прекрасным, как сегодня… как здесь… Здесь все прекрасно, это истинный рай! Не удивительно, что в нем живут ангелы!
Вернулась Неменская, и молодой человек поспешил придать разговору направление, лестное, главным образом, для хозяйки. Он с жаром стал расхваливать неменковскую усадьбу, ее расположение, дом, сад и прочее и кончил заверением, что, сколько он ни ездил по разным местам и как ни хороши они были, никогда не случалось ему видеть такого прекрасного, праздничного и поэтичного уголка, как Неменка.
Потом он сел за фортепьяно и немного попел, потом опять рассказывал о Варшаве и о ковенских краях, где он родился и вырос. Присутствие Винцуни удваивало его красноречие, возбуждало прирожденную живость ума и свойственное ранней молодости поэтическое чувство, он рассказывал увлекательно и доставлял неописуемое удовольствие обеим своим слушательницам, всегда жившим тихо и замкнуто и ничего, кроме родного угла, не видавшим.