— Чья спальня занимает вас на этот раз? — осведомилась Бандл.
— На этот раз — ничья. Но я хотел бы знать, как у вас появилась гувернантка-француженка.
— Вы очаровательны, — сказала Бандл. — Я нашла ее через агентство, плачу ей сто фунтов в год, ее христианское имя — Женевьева. Что вас интересует еще?
— У нее были рекомендации?
— Да, прекрасные. Она жила десять лет у графини де Бретайль, замок де Бретайль в Динаре, во Франции.
— Вы сами когда-нибудь видели ее? Или только ее письмо?
— Только письмо.
— Гм-м, — пробормотал Энтони.
— Вы интригуете меня, — призналась Бандл. — И очень сильно. Это любовь или преступление?
— Возможно, просто идиотизм с моей стороны. Давайте не будем больше об этом.
— «Давайте не будем больше об этом», — безразлично сказал он, получив нужную информацию. Мистер Кейд, кого вы подозреваете? Я бы подумала на Вирджинию, но она-то подходит меньше всех. Или, может быть, Билл?
— А что можно сказать о вас?
— Аристократка, тайно принадлежащая к Братству Багровой Руки. Это была бы неплохая сенсация.
Энтони рассмеялся. Бандл нравилась ему, однако он немного побаивался ее проницательных серых глаз.
— Вы можете гордиться всем, что здесь есть, — неожиданно сказал он, указывая рукой на величественный дом.
Бандл пристально посмотрела на него и опустила голову:
— Да, это впечатляет, может быть, даже чересчур. Но мы не слишком-то любим это место — здесь смертельная скука. Все лето мы провели за городом — в Коузе и Дювилле, а потом отправились в Шотландию. Примерно в течение пяти месяцев в году Чимниз — самое пыльное поместье на свете. А когда развеется пыль, сюда собираются толпы туристов, которые внимают Тредвеллу: «…А справа вы видите портрет четвертого маркиза Катерхэма, кисти сэра Джошуа Рейнольдса», и так далее. А Эд или Берт — душа общества — подталкивает свою девчонку и говорит: «О, Глэдис! Они тут понавешали двухпенсовых репродукций, пойдем-ка отсюда». И они проходят мимо большинства картин, зевая и шаркая, пока, наконец, не отправятся восвояси.
— И эта история повторяется без конца.
— Вы ведь слышали Джорджа, — сказала Бандл, — он всегда выражается подобным образом.
Энтони приподнялся на локте и пристально вгляделся в берег:
— Это уже третий подозрительный незнакомец, которого я вижу рядом с лодочным домиком. Или это один из гостей?
Бандл подняла голову с красной подушки.
— Это Билл, — сказала она.
— Кажется, он кого-то ищет.
— Может быть, меня, — заметила Бандл без малейшего энтузиазма.
— Давайте я буду грести в противоположном направлении, — предложил Энтони.
— Это было бы неплохо, но от вас потребуется слишком много усилий.