— Думаю, он сумеет меня заменить.
— Боже мой, Видал, ты так говоришь, словно уже завтра в гроб ложишься.
— Вовсе нет. И я вовсе не намерен ограничивать себя удовольствием от общения с одной женщиной. Надеюсь, их будет еще немало, прежде чем я устану от маленьких радостей жизни.
Граф допил херес, и ему тут же поднесли второй бокал.
— Все думаю о нашем короле, — продолжал он, возвращаясь к прежней теме. — Ты бы заглянул к нему сегодня. В такое время его лучше не оставлять одного: мы все знаем, какой он чувствительный.
Капитан рассмеялся:
— И вспыльчивый. На днях схватил сэра Бенджамина Блумфилда, совершенно безобидного малого, королевского казначея, за шиворот да как ни с того ни с сего его встряхнет!
— Да, он часто бывает непредсказуем, — согласился граф.
— Слышал, что сказал о нем герцог Веллингтон?
— Нет, и что же?
— Сказал, что, мол, король — это исключительно редкое сочетание таланта, остроумия, упрямства, шутовства и добродушия. Другими словами, смесь противоположных качеств с сильным преобладанием доброго начала.
Граф рассмеялся:
— По-моему, довольно верная характеристика нашего друга. Мне он нравится. И всегда нравился.
— А ты нравишься ему, — сказал Чарльз Кеппл. — В некотором смысле он полагается на тебя и в то же время восхищается тобою.
Граф оставил это заявление без комментариев, и капитан продолжал:
— В тебе есть все то, о чем каждый из нас может только мечтать. Ты энергичен и напорист, нравишься женщинам, очень умен. Ты — настоящий спортсмен и в то же время циник. Ты безжалостен и, как король, готов идти до конца в достижении поставленной цели.
— Ты льстишь мне, — сухо отозвался граф.
— Всего лишь говорю правду. — Чарльз Кеппл улыбнулся. — Давай перекусим, а потом я, как ты и предложил, загляну в Карлтон-Хаус.
А ты чем думаешь заняться?
— Есть планы, — туманно ответил граф. Дальнейших разъяснений не последовало.
После ланча он сел в фаэтон и, демонстрируя достойное восхищения искусство управления экипажем в плотном потоке лондонского движения, направился по Пикадилли в сторону Челси.
Редкий прохожий не останавливался, чтобы полюбоваться как на самого графа в сдвинутом набок цилиндре, так и на его великолепных рысаков.
Он проехал мимо Эпсли-Хауса, где жил герцог Веллингтон, и свернул на Слоун-стрит, к тем постройкам, что обступали Королевский госпиталь, построенный Карлом II для своих солдат.
Именно здесь, в небольших элегантных особняках, джентльмены из высшего света селили своих милых сильфид.
Мадемуазель Дезире Лафет считалась среди столичных театралов одной из самых многообещающих молодых актрис.