— Я пришла, чтобы просить вас… о помощи. Знаю, это… неправильно, но мне некуда больше пойти и не к кому обратиться, кроме вас.
Голос ее дрогнул, и граф подумал, что она вот-вот расплачется.
— Что случилось? — повторил он.
— Джайлс… мой брат… в тюрьме, — едва слышно пробормотала Селеста.
Рано утром Селесту разбудила Нана, вошедшая в комнату с письмом в руке.
— Просыпайтесь, мисс Селеста! — Служанка развела шторы на окне. — Внизу человек, он доставил письмо от сэра Джайлса. Говорит, дело важное.
— Письмо? От Джайлса? — заволновалась Селеста, спуская ноги с кровати, и протянула руку к письму, мятому и не совсем чистому, как если бы его долго носили в кармане.
— Поверить не могу. — Нана покачала головой. — Он потребовал от меня соверен за доставку! — Должно быть, какая-то ошибка!
— Нет. Говорит, что согласился, как он выразился, «претерпеть немалые неудобства», только потому что сэр Джайлс пообещал заплатить. И что заплатим мы.
— Джайлс, должно быть, рехнулся, если думает, что у нас есть такие деньги! — возмутилась Селеста. — Ты ведь сказала ему, что и пяти пенсов уже слишком много?
Служанка промолчала.
— Ты заплатила? — тоном обвинителя произнесла девушка.
— Но оно же от мастера Джайлса. — Нана стыдливо опустила голову. — И тот человек думает, что дело срочное, что у сэра Джайлса большие неприятности. Я так волнуюсь…
Селеста открыла письмо и, пробежав глазами по строчкам, убедилась, что Нана нисколько не ошиблась.
Я в тюрьме Флит за долги. Немедленно приезжай и привези все деньги, какие только найдешь. Поторопись, Селеста. Ради бога, поторопись.
Джайлс
Не веря собственным глазам, она прочитала письмо еще раз и, поймав настороженный взгляд стоявшей в изножье кровати Наны, протянула листок ей.
— Ох, мой мальчик… Мой малыш… — запричитала старая служанка. — Мисс Селеста, нам нужно ехать туда без промедления. Как можно скорее, прямо сейчас.
— Разумеется, — согласилась, спрыгивая с кровати, девушка. — Конечно. Вот только денег у нас совсем мало.
Эти опасения подтвердились в полной мере, когда Селеста, собрав все до последнего пенни, получила сумму, лишь на пару шиллингов превышавшую три фунта.
Она знала, что Нана вот уже несколько месяцев расходует свои сбережения, и умоляла ее не делать этого, но, когда на столе появлялись такие деликатесы, как цыпленок или нога ягненка, понимала, что служанка снова заплатила за них из собственных средств и что при недельном бюджете менее одного фунта рассчитывать на что-то подобное не приходится.
Судя по всему, Нана обманывала ее и с ценами на ткани, из которых шила платья для юной хозяйки.