Бароны Пяти портов[11] несли золотой балдахин, стараясь при этом не закрывать короля от собравшихся на крышах зрителей.
Непосредственно перед его величеством шествовали трое епископов, а перед ними шли трое служителей, которые несли корону, державу, скипетр и меч — символы монаршей власти.
— Королевские ювелиры «Ранделл, Бридж и К°», — шепнул на ухо графу один из придворных, — спрашивают, заплатят ли им когда-нибудь за королевские регалии.
Граф невольно улыбнулся.
— И сколько же им задолжали?
— Три тысячи фунтов! — ответил придворный.
— Боюсь, — с циничной усмешкой заметил граф, — их опасения вполне обоснованны.
Сам граф вместе с прочими пэрами прошествовал в процессии в порядке старшинства; далее шли высшие чины лондонского Сити, выглядевшие не менее представительно в пышных одеждах с цепями и эмблемами занимаемых ими должностей.
Дважды король останавливался, давая возможность своим пажам развернуть и представить во всем великолепии ярко-красный, расшитый золотом бархатный шлейф.
— Держите пошире, — распорядился король.
В одиннадцать часов процессия достигла западного входа в аббатство.
Как только король переступил порог, хор разразился «Аллилуйей», и все собравшиеся встали, шумно приветствуя монарха.
Король был очень бледен, и граф не в первый уже раз подумал, что он может не выдержать испытания. Но нюхательная соль и сознание ответственности перед лицом собравшихся придавали ему сил.
Монарх стойко вынес всю церемонию коронации, а когда она закончилась, пэры замахали своими коронами, а все остальные — шляпами и платками.
— Боже, благослови короля!
Граф Денби первым принес присягу королю, произнеся сначала слова клятвы на верность короне, поцеловав затем руку и левую щеку монарха и коснувшись короны на его голове.
Церемония еще продолжалась, когда граф услышал обращенный к нему шепот:
— Королева пытается войти в аббатство!
— Проклятье! — пробормотал он. — Надеюсь, ее не пропустят!
— Думаю, они справятся, — ответил неизвестный.
Больше всего графа беспокоило то, что королева может прорваться внутрь и своим появлением испортить настроение королю, который, несмотря на духоту и неудобства, причиняемые тяжелыми одеждами, явно наслаждался не только самой церемонией, но и искренностью чувств собравшихся.
Что не просто удивило, но и поразило короля, так это аплодисменты, которыми встречали его горожане.
Он так привык к свисту, шиканью и неодобрительным выкрикам лондонской толпы, что сейчас поддержка со стороны подданных подействовала на него, как бокал шампанского.
А вот королева определенно потеряла популярность у тех, кто еще недавно поддерживал ее на протяжении долгого судебного разбирательства.