— Граф Мелтам потребовал, чтобы я покинул его дом.
— Господи! И вы позволили ему так обращаться с вами?
— Ничего другого мне тогда не оставалось, но поверь, Джайлс, я не из тех, кто сносит подобного рода оскорбления.
— И что же вы намерены делать? — спросил Джайлс. — Мне и самому тошно становится, когда думаю, как он сидит в моем доме и распоряжается моим имением. Ненавижу!
— Я рассчитываю на тебя. А теперь давай сядем и подумаем вместе. У меня есть план, который, надеюсь, одобришь и ты.
— Расскажите мне о нем, — живо отозвался Джайлс, — но сначала я, с вашего позволения, выпью еще.
— С меня достаточно, — отказался лорд Кроуторн, — еще рано. Но ты пей. Для того я все это и привез.
Некоторое время Селеста ничего не слышала — скорее всего, ее брат наливал коньяк. Потом снова заговорил лорд Кроуторн:
— Лучше бы нам закрыть дверь. То, что я скажу, не предназначено для чужих ушей.
Дверь закрыли.
Селеста ушла в спальню.
Что же за план придумал лорд Кроуторн? Как он намерен помочь Джайлсу вернуть поместье, которое на законных основаниях принадлежит теперь графу?
Впрочем, что бы он ни предложил, Селеста знала одно: в любом случае это будет нечто дурное.
В самом голосе лорда было что-то мерзкое, гадкое, липкое.
Она понимала, что он чувствует себя оскорбленным и униженным, но, с другой стороны, ему не следовало являться в Мелтам-Хаус без приглашения. Он ведь наверняка знал, что граф не из тех, кто потерпит подобное вторжение.
— Он замышляет нечто ужасное, — прошептала Селеста, — и намерен втянуть в это Джайлса.
Потирая ладонью лоб, она прошлась по комнате. Лорд Кроуторн замышлял что-то против графа, и ей нужно было выяснить, что именно.
Мог ли он причинить графу серьезный вред? Нет, невозможно. И тем не менее она знала, что сделает все, чтобы помешать такому дурному и испорченному человеку, как лорд Кроуторн, навредить графу, даже если это ударит только по его карману.
Но ведь граф такой сильный, его положение в обществе непоколебимо. В конце концов, он — близкий друг короля.
Как может такой недостойный, порочный человек, как лорд Кроуторн, предпринять что-то против графа, не выставив себя при этом на посмешище перед всем светом?
И все же ей было не по себе.
Она не могла смириться с тем, что Джайлс, сам воспользовавшийся щедростью графа, готов замыслить что-то против него с человеком, остававшимся в стороне, пока он страдал в тюрьме.
— Как можно ему верить? — снова и снова повторяла Селеста. — Как можно быть таким глупцом?
Ей было стыдно за брата, с легкостью изменившего отношение к графу потому лишь только, что лорд Кроуторн снабдил его выпивкой.