— Тебя-то назвали в честь какого Николая? — спросил спутник.
— В смысле?
— Ну, по святцам али в родне Николы были?
— А? Вот что вы имеете в виду? Не знаю, может, в честь Николая Чудотворца, бабушка очень почитает его.
— Эт хорошо, коли почитает… хорошо. Дай Бог ей здоровья.
— Ага…
За разговором они подошли к одному зданию, здорово похожему на белый гриб с толстым корнем. Крыша была вровень с головой. Коля пощупал — фигурная черепица кирпичного цвета придавала дому загадочный вид, ее поверхность была отполированно-гладкой и в то же время, несмотря на обжигающее солнце, не горячей, а еле теплой.
— Мне нравится у вас, — сказал Коля после некоторого раздумья, — но все же хотелось бы узнать, когда я смогу домой уйти?
— Не спеши, не спеши, паря, — улыбнулся Хрисанф Егорович, входя на веранду дома, — сначала тебе надо подлечиться, отлежаться, а там ужо и посмотрим, ты, как я понимаю, давно из дома. Не горюй, слышь. И не переживай по пустякам. Научись ждать — и тогда ты победишь!
— В чем?
— По жизни победителем будешь.
— А вы победитель?
— Да. Каждый, кто достигает желанного, и, если при этом, помогает ишо как-то другим, — победитель. Историю тебе сказать хочу, но потом, опосля. Да и ты сам-то, поди, ее знашь.
Тем временем оба зашли в дом и удобно расположились на лавках. К ним вышла женщина, одетая на манер дореволюционной крестьянки, в сорочке и сарафане. Молча указала им на дверь, они прошли — и очутились в комнате, меблированной старинной мебелью.
— Располагайся, — жестом указал на диван Хрисанф Егорович.
Коля присел.
— Ну, какие новости тама, откуда ты родом, какие дела на приходе творятся?
— Не знаю, — смутился мальчик.
— Не православный, что ли? А крест-то вон, какой на тебе! Просто так повесил, что ли?
— Да нет, не так хотел сказать, в общем, крещенный.
— Раз крещенный, значит, должон знать, чем живут, дышат. Что в умах-то нынче творится?
— Не знаю.
— Ты читать, что ли, не умеешь?
— Да умею я, умею. Просто не интересуюсь я этим, понимаете?
— Как так не интересуешься? А чем живешь?
— Учусь в школе.
— Значит, учишься.
— Да.
— Учеба — это хорошо. Особливо если молитву перед учением читать будешь, да с душой, с болью к наукам подходи. Благородное это дело, скажу я тебе. А все потому, что людям нужное. Нонче все науки в почете, а более всех — лечебные. Главное, не огрубеть бы тебе, душой-то. А то вон наш барин в Петенбург сынка отправил, жалованье посылал большое, а вышло-то зазря все, сын наукам-то обучиться обучился, только хамом редким стал, а когда что не по нем, так все в доме колотит, бьет, Петровым постом, вон, пасеку поджег…