Дверь открылась без стука, вбежал растерянный доктор и крикнул:
— Что, Варенька, началось? Батюшка, — обратился он к священнику, — что ж вы так долго тянули? Младенчик-то, похоже, уже в пути на свет божий.
На какое-то время роженица отвлеклась, глядя, как доктор достает инструменты из чемоданчика, затем продолжила:
— Не убоишися от страха нощного, от стрелы, летящия во дни, от вещи во тме приходящия, от сряща и беса полуденного.
— Я отойду, Варвара, — прошептал на ухо жене Ефрем, — тут с тобой останется доктор и его помощница Домна, не пужайся их, делай, что скажут, и молись. Пусть маленькому ангелы помогают…
Батюшка благословил жену и удалился, а она, словно ничего не слышала и не видела, говорила кому-то невидимому:
— …Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится…
— Варвара Исидоровна, пожалуйста, делаем глубокий вдох, — взял за руку женщину доктор.
Женщина вздохнула снова принялась за псалом:
— …обаче очима твоима смотриши и воздаяние грешников узриши. Яко ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси и прибежище твое…
— А теперь давайте будем немного тужиться, — обратился к ней доктор. — Домна, принеси таз с теплой водой, открой склянку со спиртом, достань немного брому.
— …Не придет к тебе зло, и рана не приближится к телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возьмут тя, да не когда преткнеши камень о ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия.
— Варенька, вдох, а потом, по моей команде, выдох. Р-раз! Молодец! Вот это матушка! Настоящее сокровище! Д-два, выдыхаем…
— …Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко мне, и услышу его; с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю спасение Мое…
— А теперь… тужимся. Вот так. Вдох! Держим дыхание! Выдох! Молитесь, молитесь, молодчина, матушка, роды дело такое…
Он не успел договорить, у роженицы снова начались схватки. Она отвела взгляд в сторону и увидела на окне со стороны улицы две ярко-желтых бабочки, они словно прилипли ко стеклу и будто наблюдали за родами.
— Красота-то какая, — сказала Варвара и снова закричала.
Врач осенил себя крестом и приказал:
— Теперь тужимся изо всех сил, чтобы воды прежде времени не вышли. Та-а-ак, — он показал, как надо тужиться, и, полушутя, подмигнул.
Роженица изо всех сил напряглась и закричала. Она снова явственно увидела теплоход и лицо человека, которого зверски бьют чем-то тяжелым, плюют в него и в насмешку надевают ему камень на шею… Лицо показалось ей родным и знакомым до боли, хотя она раньше его никогда не видела. Большой кровоподтек у мученика на лбу, вдруг она больно ощутила на себе сильный удар в грудь тоже и, теряя сознание, еле слышно прошептала: