Дорога вела его холмами и неглубокими долинами к северу от Бирки, и он невольно вспоминал свою встречу с Суртом, приключившуюся где-то в этих краях. Сколько ж воды утекло, сколько всего случилось… не найти теперь уже тот двор, где Древний Бог и огненный великан, правитель Муспелля, играли в тавлеи, попивая свежее доброе пиво. Не найти ни двора, ни даже селения – там поднялся густой лес. Почему люди ушли отсюда, Старый Хрофт не знал – скорее всего, деревню сожгли, а уцелевшие жители сочли за лучшее не возвращаться.
Сейчас впереди тоже виделось селение, не слишком большое и обширное, может, две дюжины дворов. Хрофт сощурился, поправил широкополую шляпу, одёрнул старый тёмно-синий плащ. Восьминогий Слейпнир остался в лесном убежище, былой владыка Асгарда шёл пешком, как обычно, если желал остаться неузнанным.
Запах страха смешивался с запахом дыма. Здесь что-то горело, и совсем недавно. Отец Богов сощурился – дым поднимался с околицы, но поднимался лениво, пламя уже отбушевало, сейчас уныло подъедая остатки.
Возле огнивища никого не было, никого не осталось и на улице, словно весь народ попрятался кто куда.
Из почерневший земли торчат обглоданные огнём основания деревянных столбов, меж ними навалены остатки прогоревшей и обвалившейся кровли. Здесь было что-то вроде капища или святилища – Молодые Боги и служившие им строили подобное в каждой деревеньке, чуть ли не на каждом хуторе, куда только могли добраться. Выстроившиеся кругом сваи подтверждали догадку.
Но даже если б их и не было, Старый Хрофт ни за что бы не ошибся. Ему казалось, он наяву ощущает чуть сладковатый запах, запах, неотступно преследовавший его с того самого мига, как он вернулся в Хьёрвард; его не было раньше, этого запаха, он пришёл вместе с Молодыми Богами, и особенно сильным он становился подле их храмов и святилищ.
Но кто же сжёг капище, кто дерзнул, кто поднял руку?
Нет, нельзя сказать, что Отец Дружин «ничего не знал» и «ничего не слышал». Как раз напротив. Он с болезненной остротой ловил все недовольные речи, всё раздражение против новых хозяев мира – хотя в Хьёварде утекло немало воды, пока Старый Хрофт странствовал во тьме внешней, и Молодые Боги мало-помалу становились уже хозяевами старыми.
Нет, о Владыке Асгарда по-прежнему помнили. Хотя нельзя сказать, что Молодые Боги как-то особенно яро старались «стереть саму память о нём». Правда, храмы и святилища оказались разрушены, но чего-то подобного Хрофт и ожидал. Победители всегда старались выбить основу, знамя, вокруг чего смогли бы собраться побеждённые. Уничтожения этого Отец Дружин не застал, но, думал он, оно, пожалуй, и к лучшему.