Странное дело, раньше их съемная квартирка в Купчине казалась Вале чуть ли не райским местечком. И вдруг оказалось, что жить в ней просто невозможно. Сантехника прогнила насквозь, из отверстия ванной сочился гнилостный дух. По утрам, когда Валя чистила зубы, он смешивался с запахом пасты и создавал такое амбре, что приходилось бросать щетку и бежать к унитазу. Пришлось перебираться к матери до той поры, пока состояние не нормализуется. Степан остался в Питере: он дал объявление в газету и теперь ждал звонков от родителей потенциальных учеников.
— Ну почему все так нескладно? — сетовала Валя, бесцельно слоняясь по квартире, которую уже отвыкла считать своей и в которой не находила себе места. — Все у нас было так хорошо, все мы продумали, спланировали, — а тут бац! — ребенок! И все наперекосяк.
— А ребенка вы разве не планировали иметь? — привычно парировала мать. — Пусть трудно, зато эту часть программы выполните досрочно. А потом, трудности цементируют отношения.
— А у нас и так были отличные отношения! Чего их еще цементировать? Эх, как же мы жили хорошо! — горевала Валюшка. И шла звонить Степе, без которого не просто скучала, а чувствовала себя так, будто ее разрезали пополам.
По настоянию матери она теперь по утрам совершала длительные прогулки по городу. Это было лучше, чем сидеть дома и мучиться тошнотой.
В одну из таких прогулок она зашла на почту — мать попросила купить конверты. И уже собиралась уходить, когда ее окликнула тетя Фатима.
Валюшка нервно вздрогнула и подошла к окошку. Женщина чуть привстала и из-за стекла смерила Валю с ног до головы внимательным взглядом:
— Ты, детка, бледная, болела, наверное? То-то я думаю, что ко мне за письмом не идешь.
— А уже пришло письмо?
Валя покраснела до слез. За последние недели история с письмами напрочь вылетела из ее головы. Иногда она подумывала о том, что надо вообще прекратить переписку с Ильей. В конце концов, она свое дело сделала, поддержала Илью в самые трудные армейские месяцы. Брат говорил, что большинство парней в армии расстаются со своими девушками, перестают получать письма, и немногие из них сильно убиваются по этому поводу.
— Уже неделю как лежит, тебя дожидается, — шепотом сказала тетя Фатима.
— Ну… давайте, — неуверенно произнесла Валя. — Спасибо.
— Письмо-то оттуда пришло, — все так же шепотом продолжала женщина, копошась в своей безразмерной сумке.
— Откуда — оттуда?
— А куда сейчас русских ребят отправляют? Из Чечни.
— Да вы что?! — вскрикнула Валя. — Я думала, туда только опытных посылают. А он служит-то всего ничего.