Но брюнет не сопротивляется:
— Просто. Прямо при нем предложил Танечке поехать в Крым вместе со мной. Я-то не женат, и могу себе позволить маленькие вольности…
— И куда она тебя, старого козла, послала? — расхохотался блондин.
— Никуда. Я же с самыми серьезными намерениями…
— Даже так! — Блондин развеселился по-настоящему. — А если согласится? Не боишься?
— Не согласится… Рожей не вышел да и положение у меня не ахти… Куда уж мне до Егора Александровича…
— Ну да, ну да, — покивал головой белесый, — кому ж в голову придет, что ты у нас вроде товарища Корейко — подпольный миллионер.
— Ну относительно подпольный…
— Да уж. Каких только миллионеров не бывает! Легальные, нелегальные, скрывающиеся от государства, но известные широкой общественности, неизвестные широкой общественности, но охраняемые властями. Черт ногу сломит.
— А ты не завидуй, — отрезал чернявый приятеля. На минуту сквозь маску шута и добряка проступило его истинное лицо. Жесткость, сверкнувшая в его глазах, заставила светлоглазого поежиться. Казалось, что в помещении внезапно похолодало — такой морозец побежал по коже от взгляда этого человека. Впрочем, через секунду привычная маска была уже на своем месте, и блондин расслабился. За время общения с приятелем он научился быстро забывать об этих случайных проблесках его истинной сущности: значительно спокойнее думать, что их не было вовсе…
Черноволосый как ни в чем не бывало надкусил бутерброд с семгой и запил его изрядным глотком пива:
— Ты, дружище (он явно передразнил своего приятеля), забыл одну вещь. Таня-то не знает и никогда не узнает, кто я. А вот Егор догадывается. И смею тебя заверить, мой интерес к его подруге ему оч-ч-чень не понравился…
— И что из этого? — Пытаясь прийти в себя, бледноглазый придал своему голосу нарочитую строгость.
— А то, — не обращая внимания на его интонации, продолжил собеседник, — что, если я хоть что-то понимаю в людях, Егор в самое ближайшее время будет очень стараться показать себя перед Танечкой во всей красе… Я же не случайно про Крым сказал. Ему на днях в санаторий ехать. Без жены, кстати. И не рискнет он Танечку оставить мне на съедение… А значит, будет весь этот месяц как сумасшедший носиться по городу и искать деньги…
Блондин затушил в пепельнице сигарету:
— Ну что — подведем итоги? Первый акт нашей пьесы закончен, господа присяжные заседатели. Всем героям нужны деньги, и они готовы сделать глупости, чтобы получить их. Теперь можно отдохнуть в партере и посмотреть, что они натворят…
Санкт-Петербург, август 1996 года.
Даша