Вечер и следующий день прошли частью в отдыхе, частью в совещаниях начальства. Вероятным последствием этих совещаний следует считать, что второй бригаде 39-й пехотной дивизии под начальством генерала Ореуса приказано было перейти на левую сторону Карс-чая и расположиться на несколько выдвинутой позиции, впереди Бердых-чая и селения Мелик-кев.
28 мая главнокомандующий ездил в лагерь генерала Геймана. Путь лежал по западной стороне карсских укреплений, через Чалгаурские горы. Этот путь мне пришлось совершить уже второй раз; теперь мы ехали по значительно улучшенной и разработанной дороге, на всем протяжении которой нас встречали различные части кавалерии. Тут я впервые имел удовольствие видеть нижегородцев и северцев, а в аравартанском лагере — знаменитые полки кавказской гренадерской дивизии, с которыми пришлось потом переживать столько радостей и горя. В аравартанском лагере повторилась встреча, устроенная 26 мая в Мацре. Во время нашего отдыха и обеда со стороны северных и восточных укреплений Карса слышались довольно частые орудийные выстрелы. Возвратившись, мы узнали, что лагерь генерала Ореуса у Мелик-кева был засыпан турецкими гранатами. Незаметно выдвинув полевую батарею из Мухлиса, турки открыли по нашему лагерю учащенную пальбу. По счастью, особых потерь этот сюрприз не причинил отряду генерала Ореуса. Несмотря на гранаты, батальоны собрались без всякого переполоха, а батареи быстро выдвинулись и прогнали непрошенных гостей. Между тем на правом, противоположном берегу Карс-чая значительное число турецких батальонов вышли из-за укреплений Карадага и Араб-Табии и двинулись против лагеря при селении Мацра. В это время генерал Девель, инженеры и артиллерийские офицеры производили рекогносцировку, выбирая места для будущих осадных батарей. Генерал Девель, заметив решительное наступление турок, вызвал остававшуюся в лагере первую бригаду своей дивизии. Как только показались наши батальоны, турки не замедлили повернуть назад. Все дело кончилось одной тревогой.
Обсуждая этот случай, некоторые удивлялись, откуда это турки набрались такой смелости, решаясь среди белого дня наступать на наш лагерь? Большинство же, на основании россказней лазутчиков, держались того мнения, что на подобные выходки карсский гарнизон вынужден вследствие тревожного настроения жителей города, настоятельно требующих, чтоб гарнизон или дал сражение русским, или очистил крепость. Наученное печальным опытом прошлой войны, карсское население и слышать, будто бы, не хочет об осаде; при первой, пущенной с нашей стороны, гранате, оно взбунтуется и потребует сдачи крепости. «Только с трудом и ложными обещаниями о приходе армии Мухтара-паши жители Карса сдерживаются от беспорядков», — прибавляли к этим рассуждениям наши лагерные вестовщики. С такими-то Успокоительными мыслями приступали мы к осадным действиям под Карсом.