Сердце Анны забилось. Она поняла, что Адриан вплотную подошёл к той черте, которую генерал называл «самораскрытием». К её удивлению, план действительно работал — притом быстрее, чем кто-либо мог ожидать!
— Это невозможно, — покачал головой Винченцо. — Римские катакомбы, конечно, бескрайни, но там, под землёй, ходами прорезано все. Лабиринта в мешке не утаишь — о нём бы все знали.
— Ходами все прорезано с восточной стороны Тибра, — отозвался Адриан. — Но есть, однако, место, которое идеально для лабиринта.
Винценцо уставился на него в изумлении.
— Ватиканский холм?
— Этот холм географически отделён от всего Рима, — кивнул Адриан. — Кроме того, его территория всегда считалась священной — с незапамятных ещё, языческих времён. Кстати, «ватис каан» означает в одних толкованиях «божественный змей», в других — «извивающийся змей». Название пришло с древних времён и свидетельствует, скорее всего, о том, что там когда-то находился — или по сей день находится — лабиринт.
— Насколько я знаю, под Ватиканским холмом находится кладбище, — заметил Винченцо.
Адриану явно нравился его новый ученик. Он когда-то мечтал о семье, сыне, преподавании, и теперь все его чувства изливались на эту сладкую парочку. К тому же, Винченцо и Анна, казалось, так явно подходили друг другу, что только глупец осмелился бы встать между ними. Вместо того чтобы ревновать и мучиться, Адриан, похоже, готов был греться, плескаться в лучах их молодого обаяния. Он так долго сидел под столом жизни, что давно не претендовал на хлеб со стола, но крохи с пола никто не мог запретить ему подбирать.
— Кладбище, или некрополис, — более позднего происхождения, — ответил Адриан. — Оно лежит, можно сказать, на поверхности холма. Это место, где захоронен, по преданию, апостол Пётр — его могила находится на глубине четырнадцати метров. Фактически тело апостола Петра — или чьё бы тело это ни было — захоронено в святилище Венеры, которое тут располагалось. А под святилищем Венеры должен был находиться лабиринт. Вряд ли римляне, готовые материализовать в своей столице любые архитектурные проекты, упустили возможность строительства лабиринта — настоящего лабиринта из камня, римского лабиринта.
— И всё-таки я не понимаю, — покачал головой Винченцо. — Зачем Риму лабиринт? Да и кто бы его построил?
— Строительством наземных сооружений, как тебе скорее всего известно, руководили гильдии, или ложи священников-каменщиков, иначе — масоны, — открывал свои познания Адриан. — Они воплощали в камень религиозную догму. Но мало кто знает, что изначально было два класса священников-каменщиков: масонов подземных, или сокровенных, сокрытых, но властвующих, и масонов верхних, занимающихся соответственно наземными работами. Наземные масоны приняли на себя символику солнца, дня, то есть мужскую символику. Именно они наиболее заметны — в действительности их нельзя не заметить.