Толян задумался, потом взял со стола ручку и тетрадь и написал на чистом листе колонку с цифрами: 14, 18, 21, 22, 24, 28, 19.
— Я научу тебя работать с компьютером, — сказал он, откладывая в сторону карандаш, — если ты сейчас назовёшь мне фамилию моего любимого писателя. Она зашифрована здесь, — он указал на цифры.
— Фамилию писателя? — удивилась Анна.
— Ну да, писателя. Знаешь, есть такие люди, как Лев Толстой и Достоевский, — Анне показалось, что в его голосе была издёвка.
Цифры для Ани никогда не являлись мёртвыми символами. Они жили своей собственной жизнью, перед которой она благоговела. Несколько секунд она смотрела на цифры, а потом сказала:
— Конечно же, ты использовал цифры вместо букв. Это видно уже из того, что ни одна из цифр не превышает значения 33, то есть количества букв в алфавите. Если бы ты пронумеровал их от «а» до «я», начиная с 1 и заканчивая 33, то было бы слишком просто. Ты начал с «я», как единицы, и пришёл к «а», как к 33. А фамилия твоего любимого писателя какая-то чудная — я никогда не слышала о таком: Тол-ки-ен… А о чём он пишет?
На этот раз Толян был сражён наповал.
— Я бы усложнила задачу, — продолжала Анна. — Можно было бы, например, начать отчёт с середины, или считать каждую вторую букву, или…
— Хватит, хватит! — оборвал её Толян. — Я вижу, ты, девочка, того, с крышей, притом с поехавшей!
— Спасибо! — улыбнулась Анна ангельской, невинной улыбкой. — Ты тоже!
Анна заглянула в его непропорционально увеличенные за толстыми стёклами глаза. Ей показалось, что Толян носил очки только для того, чтобы все видели, какие у него замечательно добрые и нескучные глаза.
Толян покачал головой:
— У меня, может, и поехала крыша, но за тобой мне не угнаться. Что ж, я научу тебя работать с компьютером.
— Ур-ра-а-а! — запрыгала Аня. Теперь она была счастлива оттого, что вчера сломала компьютер. И даже полученная от мамы трёпка не казалась ей такой уж большой ценой за приобретение того знания, на которое она теперь замахнулась. Не говоря уже об обретении нового друга...
— Умерь свои восторги, — посоветовал ей Толян. — Тебе предстоит большой труд… А скажи мне, Анна (Толян с тех пор всегда называл Аню Анной), — скажи, как скоро придёт с работы мама?
— Не скоро! — уверила его Аня. — Часа через четыре, может, пять.
— А можно я покурю на балконе? — попросил он.
Аня с недоверием посмотрела на него. Она как-то не думала, не могла представить, чтобы Толян был настолько взрослым, чтобы курить. И всё же она проводила его до балконной двери, которую они на эту зиму не успели ещё утеплить, то есть заклеить дверные щели бумагой. Толян отправился курить на занесённый снегом балкон, а Аня сидела за компьютером, но её глаза следили за ним. «Даже сигареты, — подумала Аня, — у него какие-то другие — самодельные, что ли?»