— Какое предложение? — удивился он.
— Как, разве я не сказала? Я бы хотела, чтобы вы стали моим гидом по Риму — ведь вы этим сейчас занимаетесь? Я желаю, чтобы вы преподали мне некоторые основы архитектуры… Мы могли бы встретиться и обговорить это, если вам будет интересно.
Теперь была его очередь замолчать и призадуматься.
— Алло? — позвал голос в трубке.
— Встретиться? — сказал он, будто просыпаясь. — Да, да, конечно. Мы могли бы с вами встретиться. Вы знаете кафе «Тореадор»? Это прямо рядом с университетом… Ах да, — вспомнил Адриан, — вы, вероятно, первый раз в Риме и пока ещё ничего не знаете.
— Я найду это место, не беспокойтесь, — уверил его женский голос. — Оно наверняка указано в интернете.
— Да, наверное, — согласился Адриан. — В шесть часов сегодня вам будет удобно?
— Замечательно!
Профессор помедлил ещё, раздумывая, потом сказал:
— Я буду за столиком в углу. Самый старый мужчина в кафе. Как-нибудь вы меня узнаете. Мои фото вы, наверное, тоже видели в интернете? Они все врут. Таким я был десять лет назад.
Анна действительно нашла на интернете его фотографии — и ей понравился внешний облик профессора. Если бы она ни знала, что за чудовище кроется за внешностью этого человека, то он мог бы даже понравиться ей.
— Спасибо, — Адриану казалось, что его собеседница улыбалась. Много бы он сейчас отдал, чтобы видеть эту улыбку.
— До встречи, — заключил он.
— Чирс! — отозвался голос в телефоне.
Адриан опустил трубку на место и откинулся в своё глубокое кресло. Что значил этот необычный звонок? Он явственно почувствовал, впервые за много месяцев, может быть, даже лет, что небольшой огонёк, запал жизни в его душе всё ещё горел, что его не задули до конца жестокие ветра. В нём ещё теплилось желание быть с людьми, желание нравиться, любить. Адриан был более напуган, чем обрадован таким открытием. Ведь означало оно по сути одно — вслед за воскресением последует новая смерть и новая боль, сопряжённая с ней. Стоит ли игра свеч?
«Совершенно не стоит, — сказал он себе. — Но, с другой стороны, чего стоит моя жизнь? И моя смерть? Какая нелепость — жизнь. Какая, по сути, ненужная, никчёмная, бессмысленная вещь. Но разве не властен я оборвать свои страдания, свою жизнь в любой момент? Ведь всё равно — впереди вечная тьма. Годом больше, годом меньше — какая разница? Ешь, пей, веселись, если можешь…»
«Невероятно!» — вскричал доктор Ватсон. «Элементарно», — отозвался Холмс.
Артур Конан Дойль. «Приключения Шерлока Холмса. Пляшущие человечки»
1990, декабрь, Москва
Когда мама вернулась с работы, Аня вместе с Толяном испытывала программу-мутант, в которой на гоночных машинах, представленных простенькой графикой, красовались их имена. Но что ещё более удивило маму, так это уверения Толяна в исключительности Аниных талантов.