Он схватил ее за предплечья и ухмыльнулся:
– Только не говори мне, что ты сожалеешь о том, что случилось сегодня. Не говори, что ты на самом деле хочешь уйти.
– Ты прав. Я хочу остаться. – Но она не могла забыть ни Скотта, ни Лео, ни то, как Алекс поступил с ней две недели назад. – Не важно, как сильно я хочу быть с тобой… Я не могу больше открываться подобной боли.
Что он сделает на этот раз? Повернется к ней спиной? Прогонит? Прежде чем она смогла изобрести третий вариант, его губы обрушились на ее губы, без спроса и извинений.
Его ласка была подобна мощному водовороту, который засасывает в себя все воспоминания и боль прошлого, оставляя место лишь чувственному экстазу. Алекс крепко сжал ее в своих объятиях, убеждая в том, что она не сможет уйти от него, потому что он не отпустит ее.
Когда он наконец оторвался от нее, комната кружилась в бешеном ритме. Его ладони скользнули по ее плечам, по шее, и, когда она посмотрела ему в глаза, увидела знакомый уверенный блеск победителя, привыкшего получать все.
– Ты и теперь боишься, что я причиню тебе боль?
– Я и не говорила, что ты сделал это намеренно, – сказала Либби, чувствуя свою беспомощность. – Но это не значит, что не будет повторения.
– Я не позволю тебе сделать это. Не позволю оттолкнуть меня.
– Нет. Ты предпочтешь удерживать меня рядом с собой до тех пор, пока снова не займешься тем, что единственное имеет для тебя значение.
– Черт побери! Элизабет! Почему с тобой так сложно?
– А ты бы предпочел, чтобы я вела себя как Анабель?
Его голос зазвучал угрожающе низко.
– Не вмешивай сюда мою сестру. Ты ничего не знаешь об Анабель.
– Что хуже всего – ты тоже.
– Не меняй тему.
– Ты используешь людей, Алекс. Для достижения цели ты готов использовать любого не задумываясь. Ты использовал Картера Уайта. Использовал Эли Сталь. Использовал своих фанатов и деньги, чтобы взгромоздить стену между прошлым и настоящим. Ты нанял меня, чтобы использовать…
– Неправда! – Его рев эхом прокатился по пустынной спальне, но решимость во взгляде Алекса померкла, когда он отвел глаза. – Это было до того, как я узнал тебя.
Либби окаменела. Почему она почувствовала разочарование? Она ведь об этом знала. И тогда. И сейчас. Она была лишь средством достижения цели для Алекса, игрушкой в его манипуляциях.
Когда он глухо откинулся обратно на кровать, Либби поняла – у нее нет больше ни сил, ни желания бороться. Все, что осталось, – это глухая боль и приятие неизбежного. Она поднялась и не оглядываясь вышла из спальни, спустилась по лестнице и прошла на улицу в последний раз.