— Доброе утро, — сказал он.
Ольга приложила палец к губам.
— Не говори громко, разбудишь мать. Я буду яичницу, тебе пожарить тоже или ты подождешь, пока она проснется?
— Пожарь, — попросил он.
— Ты к нам еще будешь приезжать? — спрашивала Ольга.
— Если мать пригласит.
— Могу и я пригласить.
— Тогда буду.
— А можно задать откровенно откровенный вопрос?
— Задавай.
— Ты ее любовник? Но если ты соврешь, я тебя перестану уважать.
— Что такое любовник? — спросил он и сам же ответил: — Это когда мужчина женат, но помимо своей жены спит с другой женщиной и содержит ее, давая деньги за предоставленные ему удовольствия. Моя трактовка правильная?
— Вроде бы да.
— Я не женат, не содержу твою мать, не видел ее почти шестнадцать лет, следовательно, я не любовник.
— Очень жаль, — сказала Ольга. — Мне показалось, что ты нравишься матери. А она тебе нравится?
— Нравится.
— А я?
— И ты тоже.
— Скажи без «тоже»: ты мне нравишься.
— Ты мне нравишься.
— Тогда я, успокоенная и счастливая, пошла в школу.
===
— Поехали к моей подруге! — предложила Татьяна.
— Она вряд ли уже вернулась с работы домой.
— Она в простое.
— Не очень понятно.
— В кино есть такой термин. Когда человек закончил работу на одном фильме и не начал работать на другом.
— И в это время ему платят зарплату?
— Сто процентов три месяца, полгода шестьдесят процентов, потом ничего не платят.
— А потом требуют, чтобы устроился на работу?
— Не требуют.
— Значит, человек становится безработным?
— Да.
— У нас в стране нет безработицы.
— У нас в стране есть все.
— А на какие средства она живет?
— На средства своего любовника.
Подруга жила в Столешниковом переулке в четырехэтажном доме без лифта.
— Бывший бордель, — пояснила Татьяна. — Внизу в зале сидели девочки. Их выбирали и поднимались в номера.
— А где зал?
— Где магазин «Фрукты-овощи». Отгородили и сделали отдельный вход и выход для завоза овощей.
— А номера переделали в квартиры? — спросил он.
— Еще чего! После революции из номеров выселили проституток и поселили пролетариев, ничего не переделывая. В номерах были раковины с водопроводной водой и керосинки, девочки грели воду, чтобы подмыться. Раковины остались. Из двух номеров сделали общую кухню и провели газ. Туалет тоже общий, в конце коридора.
Он знал, что в Москве многие жили в коммунальных квартирах, но в коммуналке никогда не был: работая в совхозе, он так и не завел московских знакомых.
Судя по количеству звонков, в квартире жило семь семей. Татьяна позвонила пять раз, и они стали ждать. Наконец раздался стук каблуков женских туфель, дверь открылась, и они вошли. Горели только две лампочки — в начале и конце коридора, поэтому он не успел рассмотреть подругу Татьяны. Она шла впереди, он отметил ее замечательную фигуру. В комнате стояла двуспальная кровать, огромный шкаф, огромный диван, огромный стол с несколькими стульями, от этого комната напоминала большое купе поезда, пространства хватало, чтобы дойти от двери до окна, развернуться, вернуться к двери, ни на сантиметр не отклоняясь в сторону.