— Садись, сынок, — сказала подруга и представилась: — Маруся!
Голос у нее оказался прокуренным, голубые глаза были в окружении мелкой сетки морщин. Она делилась как бы на две неравные половины. Фигура молодой, может быть, юной женщины, а лицо с бледной кожей — пожилой и, по-видимому, не очень здоровой.
— Что будем пить? — спросила Маруся. — Чай или водку?
— Лучше чай, — попросил он. — В ночь я сажусь за руль.
— Ты шофер? — спросила Маруся.
— Он старший механик, — ответила за него Татьяна.
— Значит, когда-нибудь станет генеральным механиком, — сказала Маруся.
Однако юмор у вас одинаковый, подумал он тогда.
— Ты ему про нашего мужа рассказала? — спросила Маруся.
— Я ему ничего не рассказывала, — ответила Татьяна.
— Тогда сейчас расскажу, — пообещала Маруся. — Пока он не пришел. — И спросила: — Ты меня ведь пожалел, когда увидел?
— А почему я должен жалеть?
— А потому что у тебя на лице было написано: боже, какая она старая!
— Неправда! Когда вы шли впереди…
— Согласна. По заднице я тяну на двадцать пять, а по лицу — на пятьдесят.
— Меньше. На сорок пять.
— Ты его научи, — попросила Маруся Татьяну. — Что женщине надо льстить грубо. Что тебе стоило сказать, что я выгляжу на сорок, хотя мне сорок четыре.
Маруся заварила чай, выставила в вазочке свежую пастилу.
— А теперь послушай меня, — попросила она. — Сейчас придет мой муж. Мы официально не зарегистрированы, но он очень настаивает, чтобы все было по закону о браке и семье. Моя семейная жизнь — а он настаивает, что у нас семейная жизнь, — началась в конце лета этого года. Я возвращалась вечером от подруги тоже с «Мосфильма», днем мы получили последние простойные деньги, выпили по этому поводу, и мне не хотелось думать, что будет завтра, вернее, недели через две, когда закончатся эти деньги. Вдруг я услышала, что меня явно догоняют, первый час ночи, в переходе никого, поэтому шаги хорошо слышны. Оглянулась, вижу — мальчик, я думала, ему лет семнадцать. Он догонял, обозревая меня сзади, думая, наверное, что мне двадцать. Но надо отдать ему должное. Увидев мою рожу, он не сбежал. И предложил довести меня до дома. Поздний час, мало ли что! За мою жизнь меня вот так провожали раз восемьсот, и всегда начиналось с одного и того же:
— Может быть, угостите чашечкой кофе?
Или:
— Очень жарко, не пожалейте стакана холодной воды.
Или:
— Очень холодно. Я был бы вам благодарен за стакан горячего чая.
Мы попили кофе, он сидит, молчит, но не уходит. Я его спрашиваю:
— Хочешь остаться, что ли?
— Хочу.
Постелила ему на раскладушке, он, естественно, перебрался на мою кровать. На следующий день переехал ко мне с вещами. Он требует, чтобы мы зарегистрировали наш брак. Может, ты попробуешь его отговорить?