– У вас все, лейтенант, или есть что добавить?
– Да, ваше превосходительство. Нам удалось перехватить и расшифровать германскую радиограмму. В трех милях от полуострова Хель наскочил на мину и взорвался германский транспорт «Вольф II», что доставлял снаряды адмиралу Шмидту. Взрыв был такой силы, что сопровождавший его один из миноносцев получил серьезные повреждения.
– Дмитрий Николаевич, эту победу надо записать на твои крейсера. Вы выставляли мины в том районе прошлой ночью.
– Спасибо за поздравления, ваше превосходительство, но не одни мы выставляли мины в том районе. Надо уточнить координаты подрыва транспорта, тогда узнаем, наши мины или кого-то другого. Месяца два назад в том же районе выставлял мины дивизион эсминцев Вилькена.
– Хорошо, не будем делить, все вы молодцы. Лейтенант, есть еще что-то?
– Сейчас идет интенсивный радиообмен между Шмидтом и Хиппером, выясняют, сколько именно русских линейных кораблей могло войти в залив. И как такое могло случиться, что он пропустил нас в залив?
– Так они не знают, сколько нас? Так это нам на руку, не сразу полезут, начнут вначале выяснять, – предположил Плен.
– Ну а мы продолжим дальнейшее наше обсуждение исходя из того, что противник прекрасно знает, сколько именно нас. И тут я хочу особо сказать о германских крейсерах. Самое скверное – это что все немецкие крейсера достаточно быстроходны, ход у них от двадцати пяти до двадцати восьми узлов, за исключением разве что «Берлина». А вот мы этим похвастаться не можем, на что способны наши крейсера, мы знаем. Максимум – это на короткое время выжать ход до двадцати двух узлов. Как вы поняли, я говорю о паре крейсеров Вердеревского, а это значит, что противник будет диктовать дистанцию.
– Ваше превосходительство, а нам и не надо бегать за ними. Как только контр-адмирал Трухачев войдет в Рижский залив, надо направить «Цесаревича», «Диану» и канонерские лодки к фарватеру, вот там пусть они эти крейсера и караулят, пока мы не сразимся с основными силами их флота, – высказал свое предложение Плен.
– А вы, дорогой Павел Михайлович, не допускаете такой мысли, что если нам вдруг придется отступить к Моонзунду перед германскими линкорами, тогда Трухачев будет отрезан от главных сил и уничтожен.
– Нет, не допускаю. Мы не для того сюда вошли, если бы не надеялись на победу. Предположим, что мы разменяем два своих линкора на три их, но вот остальной их флот должны извести полностью. И если не мы, то немцы его сами уничтожат, если поймут, что им выхода из залива нет, мы их просто не выпустим. Здесь ему негде укрыться, на западном побережье залива нет ни одной бухточки даже для эсминцев, не говоря уж про крейсера.