— Идемте со мной…
Втроем они гуськом зашагали по тротуару; по дороге госпожа Муссю бросала осуждающие взгляды на витрины магазинов; поднимаясь по лестнице дома на бульваре Сен-Дени, она неодобрительно качала головой.
Квартира не произвела на нее никакого впечатления, взгляд ее тотчас же приковала к себе швейная машинка.
— Это, надо думать, ее машина? Ее сестре, той, что вышла замуж в Нейи, она пригодится…
Она заявила, что заберет машину вместе с платьями, — с критическим видом она пересмотрела их и осталась недовольна.
— И это все, что было у нее из одежи?
И, обращаясь к мужу:
— Стоило ради этого жить в Париже!
Жанте не решился предложить им отправиться на улицу Берри, чтобы забрать вещи, найденные в номере гостиницы. Сестрам, должно быть, они пришлись бы больше по вкусу.
— Как же мы все это унесем, а, Жермен?
— Я думаю, надо пойти за такси.
— Здесь на бульваре, как раз напротив, есть стоянка.
Как только муж вышел, она повела атаку с другой стороны.
— Надеюсь, вы не собираетесь ехать в Эснанд на похороны?
— Об этом я еще не думал.
— В наших краях не больно-то станут сочувствовать мужу, который будет лить слезы над гробом жены после того, как довел ее до такого состояния, что она жизни себя решила…
Он усмехнулся — впервые с той среды, с тех шести часов…
Безрадостная это была усмешка, но она, тем не менее, привела женщину в страшное негодование.
— И это все, что вы можете ответить матери?
Вошел запыхавшийся муж.
— Пошли, Жермен! Скорее вон отсюда, не то я здесь сейчас задохнусь! Бери машину, я понесу остальное…
Он смотрел, как они уходят, унося свою добычу, и женщина в последний раз обернулась, чтобы бросить ему угрожающий взгляд.
— Смотрите же, тело отправьте немедленно. Большой скоростью!
Этажом ниже, с правой стороны, принимал какой-то судебный исполнитель, в квартире напротив — какие-то девушки делали искусственные цветы, возможно, для погребальных венков. Никогда прежде это не приходило ему в голову. Та полуслепая старуха, что живет над ним, не любит его за то, что Жанна, как она выразилась, «даже не пыталась быть счастливой».
Тогда он просто запомнил эти слова и только. Теперь он спросил себя, что же мадемуазель Кувер хотела этим сказать… Впрочем, не было у него сейчас времени разбираться в этом. Лучше сначала покончить со всеми формальностями, сделать то, что он обещал этим людям из Эснанда — своей теще, своему тестю…
Служащий похоронного бюро был разочарован — фирма теряла заказ и на панихиду, и на организацию похорон в Париже. Он не скрывал своего недовольства.
— Это ж, если действительно такова воля ее семьи…