Что-то тут явно было не так.
— Да он же преступник! Он у Тимохи дом поджег, а теперь ходит как ни в чем не бывало.
У Симки от моих слов рот приоткрылся.
— Ты что, Тонька, рехнулась? При чем тут Хорек, когда Тимоху Наташка Зареченская подпалила?
— Наташка?! Да ей-то зачем?
— А Хорьку зачем?
Я начала горячиться.
— Ну как же! Ты что, Симка, позабыла разве, ведь именно Тимоха тогда не дал Хорьку побить меня. Ну у клуба, помнишь?
— Ты, подруга, как на Луне живешь, ничего не знаешь. Наташка-то уж давно подкатывалась к защитничку твоему, на шею вешалась при всех.
Я отмахнулась нетерпеливо:
— Ну и что? Она всем мужикам на шею вешается, кто не скидывает, тот и ее.
— Э, Тимоха у нее на особом счету, она за него еще поперед Кольки своего замуж хотела, а он не взял, вот она и бесится. Наташка еще лет пять назад ему петуха подпустить хотела, да не вышло тогда.
— А чего он ее замуж не взял? Она ведь симпатичная, Наташка-то.
— Да разве его поймешь? Он же чудной, а может, Федосья ему не велела. Только я думаю знаешь что? — И Симка, наклонившись, зашептала мне в ухо: — Из-за тебя, уж больно сильно он тобой увлекается.
Я отшатнулась:
— Ты что, Симка, больная, что ли? Да мне тогда сколько лет-то было?
Она шмыгнула носом и пошлепала губами, подсчитывая что-то в уме.
— Годов-то мало, это верно, может, он ждать тебя собирался.
От этих ее предположений я почему-то почувствовала себя оскорбленной.
— Попробуй только, еще раз скажи, так тебе врежу, что заикаться начнешь!
— А что тогда? — Симка, хитренько посматривая на меня, на всякий случай все же отодвинулась.
— Да ничего! Просто Тимоха всегда к бабке моей хорошо относился. Ведь она в деревне единственная, кто с его теткой дружит.
— То бабка, а то ты.
Расставшись с Симкой, я пошла домой и возле калитки столкнулась с Тимохой. Он, как ни странно, выходил от нас. Увидев меня, расплылся в улыбке и неожиданно галантно уступил мне дорогу.
— Черт знает что! — выругалась я в сердцах.
Лицо его тут же приняло вопросительное, можно сказать, настороженное выражение. Я махнула рукой: ничего, мол.
— Баб, чего это Тимоха к нам приходил?
— Ко мне приходил, — поджала она губы.
— А зачем?
— На спрос, а кто спросит, на том черти катаются, — проворчала бабка, но потом сменила гнев на милость: — Черники целое лукошко принес, ты ж любишь ее.
— Ага! — обрадовалась я. — И что, уже много ее?
— Много, сказал. И возле заимки, и на вырубке.
Я уставилась на бабку во все глаза:
— Кто сказал, Тимоха? И как это он сказал?
Она смущенно хмыкнула:
— Пошутила я, Тонь, не обращай внимание, — и отвернулась от меня.