Я показала ей кулак, стараясь сделать это незаметно, но Тимоха увидел и насупился.
— Положи себе того салатика, ты его еще не пробовала, — предприняла я отвлекающий маневр.
Маневр удался, Симка послушно занялась едой. Теперь заторопился куда-то Хорек, за ним вышел Тимоха.
— И все же странно, что Тимоха выбрал его в свидетели, конечно, он здорово помог нам в пещере, но они никогда не дружили, а еще более странно, что Хорек слушается Тимоху.
— Что тут странного? Начальник как-никак, — заметила с набитым ртом Симка.
— Кто это начальник?
Симка проглотила то, что у нее было во рту, и пояснила членораздельно:
— Твой Тимоха начальник Мишки Хорька, ты что, не знала?
— Это шутка такая, да? Где он может быть над ним начальником?
— Ты, Тонь, с Марса, не иначе. Тимоха с конями возится, верно? А Мишка взялся помогать ему, работает он на него, поняла? Твой недавно одну коняку хорошую продал богатею какому-то, много денег за нее огреб, вот и тратится. — Она с неприкрытой завистью в сотый раз оглядела мой наряд.
Наряд в самом деле был хорош. Удивительно, что Тимоха без всякой примерки так точно его высмотрел. Вчера, когда бухнул он мне пакет на колени и я достала бледно-розовый, пушистый, теплый и вместе с тем невесомый костюм, то первая моя мысль была, что, если он не будет мне впору, я не переживу этого. Но костюм сидел как влитой, а в сочетании с белыми кожаными сапожками, что мы купили в субботу в районном универмаге, я казалась сама себе просто красавицей. Впрочем, самое большое потрясение я испытала не из-за костюма, а когда мы собрались с Тимохой ехать в райцентр. Вышли из дому, он пошел зачем-то на зады огорода, за баню, велев мне ждать.
Я и ждала его, уже злиться начала, как вдруг он подъезжает на машине, я-то думала, на попутке поедем. Машина оказалась не новой, но она ездила, это самое главное, ведь с тех пор, как год назад отменили автобус, до райцентра стало так трудно добираться. Тимоха заметил мое удивление и пожал плечами.
— Я думал, ты знаешь, она еще с того лета у меня.
Весь путь до магазина я думала только о машине, разглядывала ее, гладила сиденье рукой, зато обратной дорогой была занята уже сапогами. Прижимала к себе коробку и все нюхала ее, потому что она пахла кожей совсем новых белых сапожек. Этот запах казался мне лучше всяких духов. Симка чуть не заплакала, когда меня во всем этом великолепии увидала, значит, и в самом деле хорошо.
Я лежала тихо, не шевелясь, стараясь не шмыгать носом. А все из-за свадьбы я расчувствовалась. Пусть маленькая и скромная, но это была моя свадьба! Эх, ни мамка, ни бабушка не дожили до нее, обидно-то как. Бабулька так мечтала меня выдать замуж, получилось так, как она хотела, я знаю, она за Тимоху хотела выдать меня. Его она всегда на уме держала, он у нее в любимчиках ходил, и вот не порадовалась, умерла. Господи! А я теперь одна осталась, то есть не одна, раз замужем, а все одна, как ни крути. Да, он не жадный, обновок мне накупил и на машине катать будет, но разве это главное? Главное, что каждый сам по себе, это ужасно. Я вытерла щеки, вздохнула и осторожно покосилась в его сторону, пытаясь разглядеть лицо на подушке, но ничего не разглядела, слышалось только дыхание спящего. А мне спать не хотелось. Я закрыла глаза и тут же открыла их, но оказалось, что уже утро и зеленоватый свет льется через переплет окна и ложится веселыми квадратиками на кровать и пол. Вот и ночь пролетела, а я и не заметила как. Какое-то время я бездумно смотрела на эти квадратики, потом нахмурилась, что-то не помнила я у нас таких рам, вроде бы совсем другие были? Или это в бабушкином доме другие? Вставать пора уже, я повернулась, чтобы посмотреть, проснулся ли Тимоха, и ахнула.