— Ты так волнуешься за меня, Сэм. Это на тебя не похоже.
— Я боюсь за тебя.
— Не бойся. У нас обоих есть приказ сенатора. Ты все равно ничего не можешь изменить.
Она ласково обняла его. Дарелл чувствовал нежное тепло ее тела. Он гладил ее пышные черные волосы, вдыхал запах ее любимых духов. Дарелл знал, что Дэйдри умеет постоять за себя, но все равно боялся за нее.
— Сэм, ты женишься на мне когда-нибудь?
— Давай об этом потом. Лучше расскажи о Бертолини. Она говорила, что у нее здесь дом.
— Не здесь, а на Гозо — это небольшой остров рядом с Мальтой. Мы поедем туда завтра. Но ночью ты мой, Сэм.
Холодный ветер колыхал шторы на окнах. Дэйдри выбрала хороший номер: единственная дверь, нет балкона и вблизи ни одного дома, никто не заглянет в номер с улицы. Дарелл смотрел на белые дома, на порт, на корабли, на величественные купола храмов и церквей. Они помнили многочисленных кровавых тиранов Мальты. За свою долгую историю этот остров перенес много войн. Британцы оставили свой след, понастроив административные здания, магазины, разбив парки. От них идут названия улиц. Теперь все стало достоянием мальтийского народа.
Дэйдри потянула его за руку, чтобы он лег.
— Смотри, какая я красивая, Сэм. Я твоя.
Сэм дрожал.
— Тебе холодно.
— Нет.
— Ты устал и немного болен, дай я согрею тебя.
А Дарелл продолжал думать о Хунг.
Сэм снова лег. Лунный свет осветил обнаженное тело Дэйдри.
Над Дареллом витали души Чарли Милса и Тома Дамона. Глубокие черные впадины вместо глаз, зловещий оскал зубов. Они куда-то показывали костлявыми пальцами. Он отчетливо ощущал запах смерти, тяжелый гнетущий запах, Дарелл чувствовал дикую боль, будто из него вытягивали жилы. Когда он пытался шевелиться, его руки и ноги засасывало в хлюпающую жижу, она медленно затягивала его. Возник неясный свет, на границе света и тьмы появилось смутное очертание человека. Дарелл попытался дотянуться, но не смог. Каждое движение было равноценно пытке. Его мозг был парализован, но Дарелл упорно продолжал тянуться к фигуре. Она сама подошла к нему.
— Самуэль, это вы?
Дарелл увидел мертвое лицо, серые глаза.
— Вы — Дикинсон Макфи, сэр?
— Я был им. Почему ты преследуешь меня, Самуэль? В мире нет справедливости. Зачем ты ищешь меня?
— Это мое задание, сэр.
— Ты умрешь из-за него.
— Мне платят за это.
— Значит, ты работаешь только за деньги?
— Нет, сэр.
— Патриотизм — это временное, Самуэль. Сегодня мы умираем за идеалы, которые завтра станут смешными. Забудь меня.
— Нет, сэр.
— Ты видишь этих мертвецов над собой?
— Да, сэр.
— Это ты убил их, Самуэль.