Нет, ничего. Ни одной искорки.
Подавив разочарованный вздох, она решила уступить уговорам мужа и привлечь к нему внимание итальянца. Вероятно, она так и не избавилась от своей детской одержимости Ником. Но если и Майкла Конте ей не удастся хотя бы немножечко увлечь, вот тогда стоит всерьез обеспокоиться, все ли с ней нормально!
— Надеюсь, — со вздохом сказала она, — что вы полюбите моего мужа так же искренне, как люблю его я.
Очевидно, он правильно понял ее намек, потому что ответил со всей учтивостью:
— Время покажет. А мы с вами останемся друзьями, так?
— Да, — улыбнулась она. — Друзьями.
— Давайте я провожу вас в столовую, и вы за ликером расскажете мне все про свою жизнь.
Алекса оперлась на предложенную ей руку, и они вместе вышли из библиотеки.
— Знаете, Майкл, кажется, у меня на примете есть женщина, которая идеально бы вам подошла. Моя близкая подруга. Кто знает, может быть, это ваша судьба.
— Вы преуменьшаете собственные достоинства, синьора, — лукаво подмигнул ей граф. — Я все еще оплакиваю свою утрату в отношении вас.
Алекса засмеялась. Они вошли в банкетный зал и тут же наткнулись на Ника Райана. Оба удивленно уставились на него, а он грозно сверкнул глазами на Алексу. Она собралась что-то сказать в оправдание, но не успела. Ник притянул ее к себе и заключил в объятия. Придя в себя, Алекса пролепетала:
— Привет, милый. Я тут болтала с синьором Конте. Вы, кажется, еще не знакомы лично?
Мужчины смерили друг друга задиристым взглядом — ни дать ни взять петухи перед боем. Ник первый уступил противнику, вероятно, из трезвого делового расчета, а вовсе не из-за нехватки тестостерона и протянул ему руку:
— Здравствуйте, Майкл. Вы, я вижу, уже познакомились с моей женой.
Граф ответил на предложенное рукопожатие. Алекса испытывала неподдельное изумление, изучая выражение на лице мужа. Бред какой-то… Ведь он сам предлагал увлечь Майкла Конте остроумной беседой! Разве он не намекал ей, что обрадовался бы любым конфиденциальным сведениям? А теперь у него на лице было написано откровенное раздражение, словно она в чем-то предала его… От его кожи исходил едва уловимый аромат лимонного мыла. Ник обхватил ее за талию, и теперь его ладони покоились на ее животе. Алекса подавила внутреннюю дрожь, представив на миг, что будет, если его руки спустятся всего на несколько дюймов ниже. Если он проникнет пальцами в самую ее сердцевину и увлечет в те края, где ей давно не терпелось побывать, но куда заглядывать она пока не рискнула…
Отбросив подобные предположения, Алекса заставила себя прислушаться к беседе.