Черт!
— Ник?
Он встряхнул головой, пытаясь разогнать одолевший его дурман. А Алекса — интересно, способна на множественный оргазм? Она вздрагивала в его объятиях от обычного поцелуя. Что бы стало с ее телом, если бы он взялся за него как следует: задействовал бы и губы, и язык, и зубы, чтобы увлечь ее на край сексуального возбуждения? Кричала бы она? Сдерживала бы отклик? Или приняла бы с удовольствием и сама наградила бы его сполна?
— Ник?
У Ника на лбу выступила испарина. Он еле-еле отвлекся от провокационного заголовка, с трудом возвращаясь к реальности. Какой же он болван! Только что утверждал, что они с Алексой должны остаться друзьями, — и тут же впустил ее в свои фантазии!
— Э-э… да. То есть, разумеется, мы можем играть и в карты. Но только не в «Монополию»!
— Ты всегда продувал в эту игру. Вспомни, как Мэгги довела тебя до слез, когда ты попал на «Променад»![14] Ты пытался торговаться с ней, но она затребовала наличные. Ты потом целую неделю с ней не разговаривал.
Ник сверкнул на нее сердитым взглядом:
— Ты путаешь меня с Гарольдом — с тем пареньком, который жил на нашей улице. Никогда я не ревел из-за игры!
— Ну да, ну да.
Ее скрещенные на груди руки и выражение лица красноречиво говорили о ее недоверии к его словам.
Ник, еле сдерживаясь, провел по лицу ладонями. Он не понимал, как Алексе удалось из-за пустяковой игры довести его до белого каления. Такого прежде не случалось.
— Значит, мир и дружба, — подытожила Алекса. — Это мне подходит.
— Значит, договорились.
— Ты поэтому и пришел на поэтический вечер?
Он взглянул ей в глаза и откровенно соврал:
— Хотел доказать тебе, что и я способен на компромисс.
Ее лицо вдруг осветилось милой улыбкой. К этому Ник был совсем не готов. Ему, очевидно, удалось задобрить ее, хотя, солгав, он на самом деле хотел, чтобы дальше все в их отношениях шло как по маслу.
— Спасибо, Ник…
Алекса легонько коснулась его руки, и Ник в первый момент даже отпрянул, но потом совладал с собой и неловко пробормотал:
— Ерунда… Ты тоже сегодня что-нибудь прочтешь?
— Мне, кажется, пора, — кивнула Алекса. — Обычно я завершаю чтения. Ты пока походи тут, осмотрись.
И Алекса снова примкнула к шумному сборищу. Ник проводил ее взглядом и стал бродить среди стеллажей, рассеянно прислушиваясь к очередному чтецу, чьи вирши доносились до него сквозь приглушенные звуки музыки. При этом Ник недовольно морщил нос: до чего же он не любил поэзию! Выплескивать свои переживания, выворачиваться наизнанку, поверять чувства каждому встречному и поперечному? Витийствовать, сравнивая природу и вдохновение в беспрестанных шаблонах и бессмысленных образах, ставя под вопрос собственный рассудок? Нет, уж лучше взять для чтения хорошее биографическое описание или классика вроде Хемингуэя. А если слушать — так оперу, где самые бешеные страсти никогда не выходят из-под контроля.