Короткие — длинные — короткие. Автоматные очереди смешиваются в сплошной треск. Мы словно играем с этими парнями, в неведомую игру, где проигравшему достаётся билет на тот свет.
Уже полчаса мы отмахиваемся от этих бродяг. Судя по крикам — местные. Меня бесят эти гортанные крики и постоянные визги: «Аллах акбар!». Будто эти бездумные крики, вбитые в голову «духовными наставниками», им стрелять помогают.
Я перекатываюсь за валун, но не успеваю укрыться. Взрывается граната и резкая боль пронзает левую ногу. Жар прокатывается по телу горячей волной, словно меня кипятком окатили. Вот дьявол! Выпускаю длинную очередь и отползаю в сторону. Из нагрудного кармана достаю резиновый жгут и перетягиваю ногу. Пока я вожусь с раной, мои парни отправляют несколько правоверных к гуриям, в сады Аллаха. Вам там понравится, мальчики!!! Наскоро перевязавшись, меняю магазин и добавляю свой кусок музыки, в этот безумный концерт.
Ахнул ещё один взрыв и послышались крики. Поль разрядил подствольник в группу боевиков. Удачно уложил!
Выстрелы с той стороны неожиданно замолкают. Боковым зрением замечаю какие-то тени, появившиеся позади нас и изворачиваясь, выпускаю в них остаток магазина. Я не знаю, почему они не забросали нас гранатами. Хотели взять живыми? Кто их знает, этих воинов Аллаха?! Как в замедленном кино вижу жирную тушу, падающую на меня. Уворачиваюсь и бью его автоматом. Я промахиваюсь и он наваливается на меня, оскалившись как дикий зверь.
Парень приземляется коленом на мою рану и в глазах у меня темнеет. Не удивлюсь, если на секунду потерял сознание. Когда опять увидел эту морду, он меня душил, вцепившись в горло обеими руками. С безумным взглядом наркомана. Слышу короткие очереди. Парни успели завалить нападающих. Кроме моего, с которым мы сцепились в одно целое.
Дальше были одни рефлексы. Рефлексы — потому что я не помню, как умудрился извернуться, достать нож и ударить его в спину. Я вижу! Вижу его мёртвые глаза, но уже не в силах остановиться. И продолжаю бить ножом в спину, словно эта тварь бессмертная. Наконец, эта жирная, воняющая мокрой псиной, туша тяжелеет и заваливается на бок, продолжая скалить гнилые зубы. Я обессиленно хватаю ртом воздух, пытаясь хоть немного отдышаться.
Раздаются выстрелы и я опять вжимаюсь в землю. Рядом с мёртвым телом боевика, чтобы укрыться от пуль. Липкие от крови руки. Всем телом чувствую, как в мёртвую тушку убитого впивается свинец и он несколько раз вздрагивает. Словно пытается отползти в сторону от кинжального огня его приятелей, засевших на той стороне реки.