И склонившись к моему лицу, дрожащим от сдерживаемого ора голосом уточнил:
– Варя, где тут у вас процедурная?
Сейчас голубые глаза моего мужчины даже самый упертый пессимист не смог бы назвать холодными. Может, потому, что я впервые видела их так близко.
– Там, – остатка моих сил с трудом хватило на вялый взмах здоровым плавником.
Давненько меня не перемещали с такой скоростью, бережно прижав к груди. Последний раз езда на мужчине случилась в моей жизни около двадцати пяти лет назад. Правда, тогда я сидела на шее мужчины – ехала на папе Коле. Но скакали мы тоже быстро – нас гнал к даче начинающийся дождь. Мамусь и Олежка бежали своим ходом, а папа тащил уставшую после прогулки по лесу меня.
А забавно бы выглядело, устройся я сейчас не на руках Мартина, а у него на шее!
Блин, Варвара! Что за кретинские мысли? Нам бы выжить – непонятки с персоналом клиники уже забыла?
– А что происходит?
Кажется, выживем – непонятки закончились.
Во всяком случае, Людочка уже вышла из ступора и уже встала из-за стола, с недоумением глядя на тяжело груженного Мартина, на Игоря Дмитриевича с притихшей Моникой, на толпу разномастных и разновесных секьюрити.
А потом она рассмотрела пол…
– Ой, мамочки! – Недоумение сменилось ужасом. – Но… как это? Что это… Почему я ничего…
– Вопросы потом! – рявкнул Мартин. – Зовите врача! Срочно!
– Да-да, я сейчас… – засуетилась медсестра.
– Процедурная открыта?
– К-кажется, да…
– Так кажется или да?!
– Не кричите на меня! У меня и так голова раскалывается! Ой, Вадим Петрович! Как хорошо, что…
Судя по лицу появившегося дежурного врача, радости медсестры он явно не разделял. Но кудахтать и суетиться не стал, мгновенно уяснив происходящее.
И через две минуты я уже лежала на специальной высокой кушетке в перевязочной, а моей рукой занимались те, кому по должности положено.
Ранение оказалось не таким уже и тяжелым, пуля прошла навылет, не задев кость. Чего нельзя было сказать об артерии – отсюда и кровавые кружева.
Все зашили, все починили, а потом мне переливали кровь. И не запасную донорскую, а практически из вены в вену.
Кровь Мартина.
Да, вот такое вот совпадение – мы с ним не только родились в один день, но кровь у нас была одинаковая: и группа, и резус.
Монику отнесли в ее отделение, куда срочно был вызван профессор Ираклий.
С Павлом бригада хирургов – к вызванным Мартином вскоре присоединились очухавшиеся врачи клиники – возилась часа четыре. Потом мы узнали, что его сердце дважды останавливалось, но уйти Павлу не дали.
Хотя был момент, когда показалось – все, не получилось. Пациент уходил, уходил прямо на операционном столе. Несмотря на то, что пулю удалось благополучно извлечь и ювелирно соединить-сшить все сосуды, вены, ткани…