Она встретилась с Марком Веббером, и тот сразу заметил, какой у нее измученный вид. В телефонных разговорах Хоуп уверяла Марка, что она абсолютно счастлива, а он только этого ей и желал. Но при личной встрече Хоуп не показалась ему счастливым человеком — во всяком случае, не настолько, как она пыталась его уверить. Безжалостность, с какой Финн набросился на нее после выкидыша, не прошла для нее даром. Ей и без того было тяжело — и физически, и морально, — а жестокость любимого человека лишала ее всяческой опоры. За те полгода, что они вместе, Финн впервые позволил себе такое обращение, и в их отношениях в первый раз возникла трещина.
Марк устроил ей несколько заказов на осень, но Хоуп не могла решить, браться ей за них или нет. Финн вряд ли позволит ей снова лететь в Нью-Йорк. После случившегося Финн, одержимый своим страстным желанием стать отцом, не даст ей возможности распоряжаться собой. И Хоуп впервые почувствовала себя неуверенно, она не знала, как ей поступить. Она одновременно и чувствовала себя виноватой, и в то же время страшилась еще одной неудачи.
В Нью-Йорке Хоуп сходила к своему гинекологу, и ей снова было сказано, что надо выждать, прежде чем предпринимать новую попытку. Врач ей также сказала, что выкидыш мог произойти независимо ни от чего, даже в том случае, если бы она вообще не вставала с постели. Но после всего, что ей наговорил Финн, Хоуп все равно чувствовала за собой вину и была в депрессии. Она уже решила отложить свадьбу до декабря, поскольку необходимость спешить с бракосочетанием отпала. В таком подавленном состоянии она не могла готовиться к свадьбе.
Хоуп только успела закончить работу, как в Нью-Йорк прилетел Финн, что явилось для Хоуп полной неожиданностью. Теперь настроение у него было получше, он был с ней трогательно нежен. Хоуп старалась избегать разговоров о выкидыше, но Финн несколько раз заговаривал о том, что надо на обратном пути показаться той докторше в Лондоне, которая их консультировала в прошлый раз. Он был решителен и настойчив, а Хоуп еще слишком слаба и подавлена, чтобы спорить и сопротивляться, так что в конце концов она согласилась. Легче было сказать «да», чем спорить. Июль и август они собирались провести на Кейп-Коде, пока рабочие приводят Блэкстон-хаус в порядок. Хоуп надеялась, что к концу лета она окрепнет и оживет, а значит, все будет не так мрачно и безнадежно. Пока же ее организм еще не оправился от гормональных перемен после трех месяцев беременности и от большой кровопотери. А реакция Финна, его обвинения и нескончаемые упреки заметно повлияли на ее эмоциональное состояние. То, как Финн повел себя, разительно отличалось от его неизменно нежного к ней отношения, к которому Хоуп привыкла за эти шесть месяцев. Она терпеливо ждала, когда Финн успокоится, и верила, что это произойдет скоро.