Коди быстро сбросил оставшуюся одежду, и не успела девушка опомниться, как он снова был рядом. Он мягко опрокинул ее на спину, и что-то необъятное, древнее, как сама жизнь, подсказало ей, как легче впустить его в себя. Коди готов был медлить, готов был к предельной осторожности, но это оказалось ни к чему. Ребекка слишком долго ждала, слишком давно готова была принять его.
Коди заглушил поцелуем короткий крик Ребекки, возглас не столько боли, сколько наслаждения, и замер ненадолго, чтобы ее неопытное тело приспособилось к новым ощущениям, к чувству наполненности. Он ждал, и в самом ожидании была невыразимая прелесть, чудесная пытка желанием. Потом мало-помалу он привел Ребекку к моменту наивысшего наслаждения. Лишь когда ее тело содрогнулось и крик счастья сорвался с губ, он дал себе волю…
…Ребекка спустилась с небес на землю медленно, как пушинка одуванчика, и нашла себя в объятиях Коди. Какое-то время она просто покоилась в его руках, все еще слишком ошеломленная, слушая постепенно стихающий бешеный стук его сердца. Бессознательная улыбка показалась на ее губах, потому что Коди явно был так же захвачен отшумевшим ураганом страсти, как и она сама. Девушка прильнула ближе, руки, державшие ее, в ответ сомкнулись крепче.
Коди потерся щекой о роскошный шелк волос и окликнул девушку по имени. Она не произнесла ни слова, только уютнее устроилась у него на плече. Ее влажная горячая кожа понемногу остывала, становилась прохладной. Коди хотелось заглянуть ей в глаза, прочесть то, что в эту минуту таилось там, и он повернулся на спину, не выпуская Ребекку из объятий, так что теперь она оказалась сверху. Она приподнялась, и он встретил взгляд, в котором прочел благоговейный восторг и новое знание. Потянувшись, Коди коснулся ее губ.
– Теперь ты моя, – произнес он. – Я знаю, что в тот первый раз сделал все не так и сказал не те слова. Хотелось бы, чтобы были цветы, и свечи, и лунный свет – все как положено, но только я не могу ждать. Выходи за меня, Ребекка!
Полузакрытые глаза распахнулись. Лицо Коди было решительным, почти упрямым. Ребекке было знакомо это выражение его лица – Коди выглядел так, когда собирался идти до конца. Но в ней самой росла неуверенность, разрушая чары недавней близости. Зачем он снова заговорил об этом?
– Почему ты хочешь жениться на мне, Коди? – с болью спросила она.
Уж не потому ли, нашептывал рассудок, что теперь, после близости, он обязан жениться как честный человек? Потому что он чувствует себя как никогда ответственным за нее? Потому что еще сильнее уверился в том, что она попросту неспособна отказать?