Таким образом, если личное бытие всегда обнаруживает себя помещенным в ситуацию, это, естественно, не исключает того, что ситуация с течением времени изменяется. Скорее даже, она изменяется nocтоянно. Конечно, это не исключает в того, что человек, со своей стороны, тоже оказывает на ситуацию известное влияние. Только влияние это распространяется не непосредственно, не в прямом контакте, а за счет того, что человек по-своему пытается руководить возникновением новой ситуации, посредством чего стремится достичь благоприятной для себя ситуации. Однако, в то время как та или иная ситуация, в которой человек пребывает, постоянно изменяется, общая заточенность в ситуацию в результате подобного превращения никогда не упраздняется. Это прежде всего остро выявил Ясперс: "Поскольку человеческое бытие есть бытие в ситуации, то я никогда не смогу выйти из ситуации, не попав в другую" (II 203).
То, что прежде неопределенно обозначалось при помощи понятия человеческой конечности, получает в этом высказывании более точное определение. Ситуации суть нечто, что человек должен "претерпевать". Он отдан в их распоряжение (73). Именно здесь с ясностью находит свое выражение отличие от жизнефилософской позиции. Для философии жизни было бы чуждым ощущать положен в качестве причиняющего страдание изъяна, в качестве преграды. Скорее она видит в нем подоснову, несущую человека и обуславливающую все его отдельные способы поведения. Понятие ситуации, напротив, делает акцент именно на моменте сопротивляемости, тем самым подчеркивая сущность человеческой конечности[30].
Однако при том что единичные ситуации изменяются и хотя бы частично повинуются нашему планирующему вмешательству, при том что мы оказываемся в состоянии овладеть той или иной ситуацией - то есть посредством paзумной предосторожности избежать ее угрозы, - при всем этом возникают другие радикальные моменты ограниченности (die Begrenzheiten) нашего бытия, противостоящие ему в качестве принципиально непреодолимых преград. Это - те ситуации, которые не столько определяются в частностях, сколько выступают в качестве общего положения дел, ситуации, которые хотя и изменяются сообразно обстоятельствам в их конкретных явленных формах, однако при этом как таковые принадлежат самому личному бытию. К этому ряду можно было бы причислить уже сами факт принципиальной заточенности в ситуацию. Далее сюда относится тот факт, что я должен умереть, что в действии -и также в бездействии - я неминуемо должен принять на себя вину, что я предоставлен случайности, где я постоянно побуждаю себя никогда не избегать страданий и болей и могу поддерживать свою внешнюю и внутреннюю жизнь лишь в борьбе с противником.