Серый Эм поднялся, давая понять, что разговор окончен. Мирон молча смотрел ему в спину, пока серый пиджак таинственного собеседника не растворился в ночной темноте.
Разговор у костра угас сам собой. Женьке только и оставалось, что молча смотреть на пламя. Впрочем, не больно и хотелось разговаривать: последнее время подросток испытывал непонятное раздражение. Не то, чтобы новые попутчики ему чем-то сильно досадили, но душа к ним почему-то не лежала. Он понимал, что чувство это нехорошее, но ничего не мог с собой поделать и из-за этого злился еще больше. Все время хотелось сорваться, надерзить, и чтобы этого не сделать, приходилось молчать. Так что, возникшая в разговоре пауза Женьку даже обрадовала, и он сосредоточился на наблюдении за огнем.
Почти сразу его внимание привлек непонятный золотистый отблеск. При ближайшем рассмотрении он оказался вещью совершенно неожиданной: солнечным зайчиком. Обычным солнечным зайчиком. Только вот откуда бы ему здесь взяться? Не только отбросившего его зеркальца, но и никакого солнца нигде не было и быть не могло. Солнечный зайчик из ниоткуда? Женьке почудилось в этом что-то знакомое. Еще немного и он вспомнит…
— Ну, вот и свиделись, — жизнерадостно сказал Солнечный Козлёнок (конечно же, это был он) и, подождав немного, добавил. — Ну что ты молчишь?
— С предателями и галлюцинациями не разговариваю, — гордо ответил Женька и отвернулся…
— Ну почему же я — предатель? — обижено спросил Козленок.
— Потому, — разговаривать с повернутой шеей было слишком неудобно, и мальчишка снова повернулся лицом к костру. — Мне про тебя Зуратели все рассказал. Это он тебя наколдовал, чтобы ты заманил меня к нему тем, чего мне больше всего хочется.
— Нашел, кому верить, — Женьке показалось, что Козленок усмехнулся, но полной уверенности в этом не было: раньше подростку иметь дело с козлятами, не приходилось и, как они улыбаются и улыбаются ли вообще, было ему неведомо. — Много он понимает в высоких материях, твой маг-недоучка.
— А вот и понимает, — обидчиво возразил Женька.
Солнечный Козленок по-кошачьи сел на задние лапы и демонстративно огляделся:
— Ну и где же ты видишь этого самого Зуратели?
— Нигде. Мы его окаменили.
— Ну вот, сам сказал. Если бы он меня наколдовал, то меня сейчас бы здесь не было. И нигде бы не было. А я есть. Ведь есть же?
— Ну, есть, — нехотя согласился Женька.
— А раз я есть, то и никто меня не наколдовывал. Я сам по себе. Просто такая природа у нас, Козленков — приходить только к тем, кто и сам хочет того же, чего мы хотим попросить. Вот ты скажи, только честно, ведь ты же хотел убежать подальше от дяди с тетей в мир мечей и магии, стать там героем и спасти кого-нибудь? Ведь хотел?