Чезаре взвыл, если ещё секунду назад, у него был шанс сбежать и сохранить жизнь, то теперь он просто истечёт кровью. Что делать? Упасть на колени и просить пощады? – Нет, никогда.
Итальянец подобно распрямляющей пружиной прыгнул на русского, метя головой в грудь, и почувствовал, как что-то приподняло его ещё выше, упёршись плечами в живот, схватило за ногу возле паха и перевернуло его в воздухе. Удар о землю был сильным, сознание почти покинуло ослабевшего от потери крови Чезаре. Последнее, что он видел, как русский вонзает клинок в его печень, вытирает кровавое лезвие об его одежду и уходит.
– Я б с тобой поболтал, да уж спешу. Как вы там говорите, э… per mancanza di tempo* – Иннокентий подбежал к лошади, поправил упряжь и вскочил в седло. (за неимением времени)*
Чезаре Ломброзо, лучший шпион и убийца Венеции подыхал в бескрайних русских лесах. Что это за страна, где каждый монах знает итальянский? Апостол Пётр стоял перед золотыми воротами и не впускал Ломброзо внутрь.
– Но почему? Я всегда защищал веру, убивал неверных, сам кардинал награждал меня. – Молил Чезаре привратника.
– Заблудшая душа, тебе всё объяснят внизу. – Пётр ждал следующего.
Чезаре попытался раскрыть глаза, мимолётное видение подобно утреннему туману растаяло в его голове, во рту стало солоновато, хотелось сплюнуть, удалось даже повернуть голову набок, и всё.
Новгородская ладья подходила к крепости у камня подобно гигантскому лебедю, с некоторой ленцой, вальяжно вздрагивая от вёсельных толчков. Спешить уже некуда, конец пути. На берегу будет долгожданный отдых, пенистое пиво и обжигающее сочное мясо на коротких железных прутиках. Пахом Ильич заранее купил пару овец, желая сделать подарок Лексею.
– Как всё изменилось, а ведь помню, окромя валуна на пригорке, вообще ничего не было. – Ильич разговаривал сам с собою.
Пелгуй стоял рядом с купцом, рассматривая крепость в подзорную трубу. Мальчишка за время похода, казалось, подрос на целую голову, хорошее питание, физический труд и свежий воздух пошли на пользу молодому организму. Как бы ни шутила команда над зуйком, а ремень на поясе передвинулся на одну дырочку, сокращая болтающуюся селёдку.* (селёдка на ремне – сленговое название оконечности ремня)*
До того, как попасть на службу к Пахому Ильичу, мальчишка жил впроголодь. Теперь же он юнга на 'боевой' ладье, он вооружён и весьма опасен, особенно когда дядя Семён разрешает стрельнуть из самострела.
– Что видать, зуёк? – Спросил кто-то из команды.
– Крепость видать, а ещё, чую запах щей. – Ответил Пелгуй, под общий хохот гребцов.