Настоятель и Иннокентий при свете многочисленных свеч внимательно рассматривали пергамент с изображением Русских земель. На карте, нарисованной на огромной бычьей шкуре, были отмечены все крупные города, реки и торговые пути.
– Огромна земля, а единства как не было, так и нет. – Сказал епископ Иннокентию.
– Да, отче, нужна крепкая единая власть. – Священник, стоявший рядом, только что прибыл от Ярослава.
– Русь уже потеряла половину торговых путей, путь в Царьград под контролем схизматиков, с нами более не считаются. – Раздражённо произнёс Настоятель.
– Новгород ещё пыжится, Ганзейский союз потихоньку прибирает к рукам всю торговлю, немцы после захвата Балтии обязательно двинутся туда, и мы будем заперты как в скорлупе ореха. – Священник посмотрел на карту, где возле Ильмень озера была нарисована башня, с флажком.
– Проклятые латиняне задушат нас не мечом и огнём, они скупят князей с их землями по отдельности, обратят в свою веру, Галицко-Волынское княжество практически уже потеряно для нас. – Епископ махнул рукой рядом с картой, как будто, смёл юго-западные земли.
– Если друзья с востока не поторопятся, мы будем следующие. – Иннокентий уже доложил Настоятелю, что Ярослав не в состоянии объединить Русские земли, амбиций хватило только на разграбление, не более.
– После того, как 'друзья' перебьют всех строптивых князей, Русь подобно болоту засосёт их, обратит в Православие, и вскоре, они сами не поймут, как окажутся под нашей властью. Многие годы пройдут, мы этого уже не увидим, но так будет. – Епископ перекрестился и уставился на икону, привезённую более ста лет назад из далёкого Константинополя.
Православная церковь задумала объединить Русь и противопоставить католическому Риму, с помощью вассалитета монгольским ордам. Политика, направленная не на одно десятилетие, отбросит развитие государства назад, сократит его границы, потеряет половину населения. И некогда страна, с которой считались все королевства Западной Европы, трепеща от многотысячных полков Русского воинства, перестанет играть существенную роль на политической арене мира. Мировая политика подобна игре в шахматы, в которой жертвуют пешку, иногда фигуру, желая добиться выгодного положения. Русь вступила в стадию гамбита, ожидалась упорная борьба, которая всё-же принесёт результаты. Будь на Руси другой гроссмейстер, как знать, может быть, сегодня, сидя у телеэкранов, мы бы смотрели новости о сборе урожая в губернии Франция.
Отряд Васьки Щуки насчитывал сто тридцать человек, присоединились все желающие, которые не имели работы – неурожай. Снова на Смоленской земле замаячила костлявая с косой, на одно посеянное зерно выходило всего два собранных. Урожая сам-третей не было уже второй год подряд. Среднестатистический смолянин поедал в год двести сорок фунтов хлеба, тот, кто записывался в отряд Щуки, получал на руки в лавке Евстафия сто восемьдесят фунтов ржаной муки, пять фунтов соли и два пуда ячменя, для перловой каши. Все продукты естественно уходили семьям призывников, так как на военных сборах кормили бесплатно.