– Пусть роет могилу для псов ливонских, видеть эту мразь не хочу. Стольких душ сгубил окаянный, тьфу. – Пахом Ильич сплюнул и отошёл в сторону трофейного барахла.
Тело Генриха, как вещественное доказательство разбоя зашили в мешок, заставив Глянду обмазать труп мёдом, чтоб не протух. Убитых русичей похоронили на холме, выбрав место, где река при разливе не затронет могилу. Доспех рыцаря и сержантов Пахом забрал себе, остальное вооружение погрузили на ладью Захара.
– Думаю Пахом Ильич, если б не ты, порубали бы нас схизматики. Так что лошади по праву твои. – Предложил раненый купец Новгородцу.
– Добро Захар Пафнутьевич, чтоб сподручнее нам было далее идти, пяток своих людей на твою ладью дам. Дай Бог, доберёмся до Новгорода без приключений. – Пахом выручал соседа, не забыв при этом освободить место на корабле для коней.
Вечером, перед сном Пахом Ильич внимательно потрогал место короткого пореза на своём жилете. За неизвестной тканью прощупывались пластинки. После боя Ильич так и не переодевался, слишком много забот свалилось за один день. Расположившись поудобнее, укутался в одеяло, и уснул, положив руку под голову.
Глянда полночи тёр верёвку о дерево, к которому был привязан. Страх скорой смерти придавал ему силы и проворства.
– Русские свиньи, всё равно сбегу. – Повторял скороговоркой пленник.
Вскоре пенька развалилась на торчащие в разные стороны волокна – руки шпиона стали свободны. Ладья Захара была всего в трёх шагах, туда, перенесли оружие убитых. Схватить хотя бы нож и бежать, без оружия в лесу не выжить. На ладье кто захрапел, планы рушились, пруссак посмотрел по сторонам и увидел нужное оружие, торчащее из бревна рядом с костром. Этим ножом разделывали мясо, когда справляли поминки по убитым русским. Кто-то по рассеянности оставил тесак и теперь Глянда был вооружён.
– Одного, надо убить хотя бы одного, иначе дома не поверят, что удалось ускользнуть. – Сказал про себя лазутчик.
Во сне Пахом несколько раз перевернулся, и теперь рука лежала как раз на шее, словно кто-то подсказал защитить уязвимую часть тела.
– Скоро, скоро уже буду дома. – Ильичу снилась Марфа, кормившая грудью крошечного ребёнка. Жена смотрела на мужа, вдруг вздрогнула и закричала: – Берегись Пахомушка.
Глянда скривился, увидев лежащего купца с прикрытой шеей, придётся бить в сердце. Это был тот самый русский, который зарубил Вальтера, а сержант всегда относился к пруссаку хорошо. То кость недогрызанную даст, то куском хлеба угостит.
Нож ударил в грудь и сломался пополам, у Глянды глаза вылезли из орбит, когда он смотрел на обломок клинка в своей руке и приподнимавшегося Пахома.