После сверкающего красно-серебряного платья Рейвен переоделась в черный в обтяжку костюм и почувствовала себя, как в собственной второй коже. Всем своим существом она ощутила это единство одеяния и тела. Но после критического осмотра костюма девушка все же решила, что он вызывающе сексуален.
— Нет, я не стану приобретать такой костюм для турне по Европе, — сказала она, еще раз разглядывая свой силуэт в зеркале. — Уэйн, не знаю, хватит ли у меня смелости надеть его.
— Брось, костюм фантастический.
— Но не рассчитанный на снобов-аристократов. — Рейвен повернулась и заметила, как пристально он разглядывает ее профессиональным взглядом. — Он слишком откровенен…
— У тебя красивое миниатюрное тело, Рейвен. Ни одна из моих клиенток не наденет платье без того, что ты называешь «откровенным». Хорошо, снимай его. Костюм прекрасен именно в таком виде, я не стану его переделывать. Со временем ты поймешь, что он — для тебя.
— Я буду чувствовать себя, как на осмотре у врача, — сказала Рейвен, надевая синие брюки в обтяжку и блузку. — Кто знает самые большие секреты о нашем теле? Только портной.
— А кто знает еще больше о ваших секретах, дорогая? Женщина становится болтливой, когда она полуодета.
— Представляю, какие очаровательные сплетни тебе известны. — Застегнув пояс, Рейвен подошла и дружески прильнула к плечу своего друга. — Расскажи что-нибудь ужасно нескромное и шокирующее. Расскажи, Уэйн, ведь ты все о всех знаешь.
— У Бабс Кертн появился новый любовник.
— Я же просила шокирующее, — возмутилась Рейвен, — а не предсказуемое.
— Я под присягой поклялся хранить секреты своих клиентов.
— Какое жестокое разочарование. — Рейвен отошла, чтобы забрать пальто и шляпку. — Колосс на глиняных ногах.
— Ну, Лорен Чейз только что подписала контракт на главную роль в мюзикле «Фантазия», — пробормотал Уэйн.
Рейвен остановилась на полпути к двери.
— Что-о-о? — Она порывисто дернулась.
— Я так и знал, что это тебя заинтересует.
— Лорен Чейз… Да, она вполне подойдет. Кто работает над партитурой, Уэйн? — Рейвен стиснула его плечи и закрыла глаза. — Давай, говори же. Я переживу.
— Она не знает, Рейвен. Ты так нарушишь мне кровообращение, — добавил он, освобождаясь от ее рук.
— Она не знает! — Девушка застонала и движением, которое заставило Уэйна содрогнуться, нахлобучила на голову шляпку — Это еще хуже, в тысячу раз хуже! Какой-то безликий, никому не известный сочинитель, не способный толком понять даже общий замысел произведения, будет пыхтеть за роялем, делая непростительные ошибки.
— Всегда найдется кто-то талантливый, кто, возможно, исправит их.