Рик поднялся, подошел к бюро и вернулся с двумя стаканами.
Рурк разлил виски.
— В жизни бывают светлые и темные времена. Дни, приносящие победу, и дни разочарований и поражений. Даже хуже — дни страшных трагедий. — Он помолчал. — Ты слышал, что говорила Мэри. Каково твое мнение?
Рурк смаковал вкус виски, размышляя о том, каким истинным героем является его брат.
— Она душевнобольная, Рик. Возможно, она глубоко верит в собственную ложь — или говорит тебе правду.
— Как Франческа?
«Недолго он держался», — подумал Рурк.
— У нее царапина. Правда, ничего серьезного.
Стараясь не смотреть в глаза брату, Рик сделал глоток и тихо спросил:
— Она дома или у Харта?
— У Харта.
Повисла тишина. Рик проглотил остатки виски, и Рурк поспешил наполнить стакан.
— Думаю, они скоро помирятся, — осторожно добавил Рурк. — Харт, возможно, против воли очень за нее переживает. Он все еще любит Франческу.
Взгляд Рика стал холодным и острым.
— Он разрушает ее жизнь день за днем, по крупицам, медленно, но верно.
— Это нечестно. Я верю, что встреча с ней лучшее, что случалось в его жизни.
— Согласен, — резко бросил Рик и, опустив глаза, уставился на блокнот на столе.
— Ты все еще ее любишь?
Рик с тоской посмотрел на брата:
— Я женат, если ты позабыл.
— Женатые мужчины тоже влюбляются.
— У меня есть обязанности по отношению к жене — инвалиду, между прочим.
— Рик.
— Хорошо! Мне она небезразлична — так будет всегда. Никого в своей жизни я не уважал больше, чем Франческу. — Он отвел взгляд и поднес ко рту стакан. Лицо стало угрюмым от одолевавших его мрачных мыслей.
Рурк нахмурился. Все именно так, как он подозревал.
— Когда-то ты восхищался своей женой.
Рик посмотрел на брата:
— Я был молод и влюбчив, как может быть влюбчив только юноша. — Он помолчал. — Зачем ты это делаешь? Мне неприятен этот разговор.
— Я делаю это, потому что ты мой брат и ты страдаешь. — Рурк повертел в руках стакан. — Я хочу помочь — просто не знаю как.
Рик не моргая смотрел перед собой. После долгой паузы он заговорил:
— Ты врач, возможно, сможешь помочь. Ли Анна очень страдает, Рурк. Она в меланхолии, и меня это тревожит. Несчастный случай совершенно ее изменил. Она много пьет и употребляет настойку опия. Я не знаю, что делать. Она отказывается что-либо со мной обсуждать — фактически она делает все, чтобы избежать общения.
— Ей потребуется время, чтобы смириться с невозможностью ходить, — тихо произнес Рурк. — Вероятно, она никогда не научится с этим жить. К сожалению, некоторые люди впадают после трагедии в депрессию.
Рик откинулся на спинку стула, прохрипел что-то невнятное и откашлялся.