Он накрыл ее руки своими, и они полностью скрылись под его широкими ладонями. Она вдруг запаниковала и разжала пальцы. Но он не отпускал, и ее маленькие кулачки бились в его руках, как пойманные в силки птахи.
— Пустите меня, — прошипела она.
— А вы отпустите Стеллу. Она ушла. Она не могла быть вам матерью, и никакие в мире деньги этого не изменят.
— Это начало, — запальчиво бросила она. Ее гневный ротик был близко, так неотразимо близко. Да, такой она, определенно, нравилась ему больше. Хотелось попробовать ее ярость на вкус.
Он не пошевелился, держа ее кулаки в плену. Она наклонилась над ним, с трудом балансируя на коленях, и в ее глазах отразилось понимание столь шаткого положения.
— Если попытаетесь вырваться, потеряете равновесие, — предупредил Люк нарочито беспечным тоном.
— Вы так же обращаетесь со всеми своими последователями? — возмутилась она.
— Но вы же не принадлежите к моим последователям. Так ведь? — Он решил, что не хочет ждать. Легонько потянул, и она повалилась на него в путанице рук, ног и мягких маленьких грудей.
Несколько мгновений Рэчел лежала совершенно неподвижно. Если бы перестала думать о том, в каком положении оказалась, то почувствовала бы его возбуждение. Только вот какой была бы реакция?
Запыхавшаяся, шокированная, она была так близко, что он мог прижаться губами к ее рту, и она ничего бы не успела понять. Он ощущал ее вибрирующий жар и злость. Чувствовал ее страх. Ему никогда не приходило в голову, что женский страх может быть эротичным.
Он не шевелился, обдумывая эту мысль. Она боится его. Боится секса с ним. Неудивительно, что он находит этот страх таким заманчивым.
— Оставь, — прошептал он низко и убедительно, — прекрати бороться со мной. Прекрати бороться с собой.
Неуверенность затуманила ее глаза. В следующий момент она отползла в сторону, и Люк неохотно отпустил ее. Достойная награда стоит ожидания, напомнил он себе. А он уже начинал думать, что Рэчел Коннери будет воистину достойной наградой.
Ее запах оставался на его пальцах, и ему захотелось укусить ее. Однако он откинулся назад намеренно, раздражающе непринужденно.
— Вы не выиграете.
Рэчел прислонилась к стене, таращась на него, как загнанный в угол зверек. Удачное сравнение. Но она все еще готова была драться.
— Думаете, мне следует сдаться? Забыть о двенадцати с половиной миллионах долларов, вернуться в Нью-Йорк и жить дальше?
— Это единственная причина, по которой вы здесь? — мягко полюбопытствовал он. — Деньги? Я думал, вы ищете свою мать.
Последней каплей это не стало, но… В разгневанных глазах заблестели непролитые слезы, рот дрогнул.