— И какова же правда? Вы действительно какой-то новый мессия или просто феноменально искусный мошенник?
— Сам факт того, что вы все еще сомневаетесь, служит утешением. Как, по-вашему, могу я на самом деле быть духовным лидером?
— Нет, — решительно ответила она. — Вы ведь сами признались, что никакой вы не лидер.
— Ни в чем я не признавался. В том-то и беда ваша. Вы не понимаете основных принципов «Фонда Бытия». Никто не свят. У всех свои недостатки, свои слабости, дурные черты характера.
— Грехи, — подсказала Рэчел.
— Опять это слово. А вы разве безгрешны? Должно быть, приятно быть совершенством в несовершенном мире.
— Ваши последователи считают вас совершенством. Они смотрят на вас, как на какого-то бога.
— А кем вы меня считаете?
— Я считаю вас угрозой.
— Только для тех, кто уязвим. Вы уязвимы? — Он поднялся одним гибким, плавным движением, и спасения уже не было. — Думаете, я могу вас обидеть?
— Нет. — Ей не убежать. Дверь заперта, он же сам сказал.
— Да, — прошептал Люк.
И придвинулся ближе.
Он не так уж и близко, говорила она себе. Не настолько, чтобы дотронуться, почувствовать его дыхание, шевелившее ей волосы. И все же он как будто окружал ее со всех сторон — соблазнял, притягивал, вторгался в ее личное пространство.
— Бедная богатая девочка, — пробормотал Люк с легкой насмешкой. — Ты так чертовски зла, что хочется кого-нибудь ударить. Ты ведь хочешь ударить меня, да?
За спиной у нее была стена. Она чувствовала, как бешено колотится в груди сердце, она не могла дышать, и ей ничего не оставалось, как только смотреть в эти внимательные, загадочные глаза.
— Чего ты боишься? Что, по-твоему, я могу с тобой сделать? Думаешь, я обладаю сверхъестественной силой, способностью затуманивать человеческий мозг и превращать людей в своих рабов?
— Вы, похоже, весьма преуспели именно в этом, — проговорила она дрожащим голосом.
— Правда?
— Вы же знаете, что да. — Рэчел отчаянно собирала остатки храбрости. — Вы любого можете приручить.
— Но не тебя.
Он был слишком близко. И этот голос… этот гипнотизирующий шепот…
Она заставила себя поднять глаза, тщетно отыскивая спокойствие в своей обозленной, испуганной душе. Он был поразительно красив — с точки зрения тех, для кого главное — внешняя привлекательность. Серо-голубые глаза завораживали таинственной глубиной, чувственный рот задевал молчавшие в ней прежде струны.
— Ты же не хочешь меня. Ты хочешь просто… просто…
— Чего я хочу? Завоевать тебя? Погубить? Соблазнить?
Последний вариант испугал ее настолько, что она бросилась в атаку.
— Ты такой же, как все мужчины: хочешь доказать свое превосходство. Что ж, я его признаю. У тебя дар развращать людей.